Демид. Пенталогия
Шрифт:
Карты были раскрыты. Только Демид не знал, с какой ходить – с туза или шестерки. С короля? А почему бы и нет?
– Король... Король Крыс? Это он убивает людей?
– Король Крыс?! – Фоминых глядела на Демида с недоумением. – Вы что имеете в виду?
– Ну, мутант этот. Собака. Мы его Королем Крыс называли.
– Интересно... А почему Король Крыс? Он же не крыса. Он – собака.
– Вы думаете?
– Я вообще ничего не думаю. – Фоминых категорично захлопнула папку. Она говорила так, как говорят люди, обо всем на свете имеющие собственное мнение. Мнение чужое интересует таких людей только по особому приказу начальства. – Это ваше дело разобраться, что оно собой представляет, это животное.
– А почему вы думаете, что я
– Потому что это – ваша вина. Ваша и этого... майора Антонова. Вместо того чтобы своевременно произвести вскрытие, вы проявили халатность. Вы даже не смогли определить, что он еще жив, и дали, таким образом, сбежать ему на свободу. И вот результат! – Она хлопнула рукой по фотографиям.
– Но ведь мы... – Демид собрался было рассказать, что зверя разрезали по всем правилам, что он не мог ожить после этого по всем законам природы, но все равно ожил, слепился из кусочков в единое целое, что он ожил и даже заговорил человеческим голосом, что это вообще не зверь, и нельзя к нему подходить с обычными мерками, и, собственно, он даже не знает, что в этом случае можно сделать, и что майор Антонов ни в чем не виноват – кто может быть виноват, что налетела буря, случилось землетрясение или извержение вулкана?.. Он поглядел в глаза следователя Фоминых и осекся. ЭТОЙ бесполезно было говорить что-либо о сверхъестественных силах. Она верила только в то, что могла увидеть своими глазами.
– Что вы сказали? – переспросила следователь.
– Видеозаписей никаких не осталось?
– Никаких, – сказала Фоминых. – Антонов пытался заявить, что вскрытие все-таки делалось, но все это выглядело как лепет младенца. Вы просто не удосужились сделать вскрытие в первый день. И в первую же ночь ваш... э-э... Король Крыс спокойно сбежал. А Антонов, представляете себе, вместо того чтобы честно заявить об исчезновении опаснейшего животного, пытался изготовить подделку. Уму непостижимо!
Фоминых полезла в ящик и достала оттуда пластмассовый зуб, изготовленный Аликом.
– Вот, полюбуйтесь! Дешевка! Интересно, кого он хотел одурачить этой фальсификацией?
– Что с Антоновым? – Демид старался скрыть предательскую сиплость в голосе.
– Ничего. Даже дела на него не завели. Нашлись у него могущественные покровители. Друзья, видите ли, боевые. Просто уволили его с работы. По несоответствию.
– По-моему, он хороший специалист...
– А по-моему, он не совсем психически здоров. Вначале мычал что-то неопределенное, а потом, когда дело в хороший раскрут пошло и почувствовал ваш Антонов, что терять ему нечего, вдруг начал такое пороть... Ну что твой блаженный у паперти. Что, мол, пес этот – разумный, и что он вообще – нечистая сила, и что мы с ним не справимся. Ну, это понять можно. Воевал когда-то Антонов. Контужен был два раза. Комиссован подчистую. И в Конторе должность выполнял гражданскую. Номинально. Я бы его и близко к такой работе не подпустила.
– А вы как думаете? Неужели вам кажется нормальной эта псина с ее живучестью, жаждой крови и страстью к золотым побрякушкам?
– Э-э, бросьте вы! – Следователь махнула рукой. – Знаете, сколько всякой нечистой силы я за свою жизнь видела! Не было такой нечистой силы, чтобы мы с ней не справились. И знаете, кто каждый раз стоял за всеми этими чудесами?
– Кто?
– Человек! Какой-нибудь опытный махинатор, который, прикрываясь стремлением толпы к необычному, совершал свои грязные делишки! Чаще финансовые. Но иногда, как сейчас, и извращенные убийства. Нет существа страшнее, грязнее и извращеннее, чем человек! Да, действия этого пса кажутся на удивление разумными. Но уверяю вас, ни одной собаке не придет в голову собирать золотые драгоценности. Зато это может прийти в голову хозяину этой собаки! Он может взять жуткую, никому не известную породу, придать своей собачке мистический вид для пущего эффекта и натаскать ее на убийство людей. И пока люди будут креститься и вызывать священников, чтобы попрыскать место
Демиду на миг показалось, что и в самом деле не было ничего необычного. Может быть, это и к лучшему? Пусть только отловят этого чертова Короля Крыс. Отловят, расстреляют и сожгут его труп. И Демид будет спать спокойно, и забудет о том, что его непонятное прошлое пыталось дотянуться до него своей когтистой лапой. И ему не будет дела до того, кем был Король Крыс на самом деле.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он.
– Вот, – Фоминых выложила на стол подробную карту города, – посмотрите, красными кружочками отмечены места, где были совершены убийства с интересующими нас особенностями.
– Ну и что? – Демид пожал плечами. – Не вижу здесь никакой определенной закономерности. Натыканы кружочки как попало.
– Это для вас нет закономерности. А для нас есть. Мы уже проверили три места, где может находиться логово этого, с позволения сказать, Короля Крыс. А точнее, преступника или преступной группы, которая за всем этим спектаклем кроется. И теперь мы почти уверены, что знаем, где он скрывается. Кроме того, есть определенные знаки, которые помогают определить их местонахождение.
– Какие знаки? – Демид насторожился. – Пауки?
– Сами увидите. Мистика всякая. Говорю вам, все это очень похоже на спектакль. Хотя и настораживает такая показуха. Такие страшные убийства – по логике вещей, преступник должен бы сидеть тише воды ниже травы. А тут: пожалуйста, вот он я, убийца! Приходите, берите меня!
– И как вы это объясняете?
– Если это серийный убийца, маньяк, то это вполне объяснимо. Такие типы часто психически невменяемы, для них внешний эффект важнее безопасности. Они заметки о себе, бывает, расклеивают дома по стенам – и никаких доказательств виновности уже не надо. Но мне кажется, здесь что-то другое. Эти рисунки... Это уже больше похоже на сатанинский культ с жертвоприношениями. А культ, сами понимаете, один человек не осуществляет. Здесь уже, как минимум, группа...
Демид озадаченно посмотрел на следователя. На Фоминых Ольгу Игоревну. Много людей видел он в своей жизни. Большинство из них без труда поддавалось классификации, укладывалось в тот или иной психологический тип. Даже майор Антонов, со всем своим контуженым прошлым, со знаниями ученого и жаргоном военного, не представлял ничего особенного. Демид мог без труда просчитать все его поступки, предсказать грядущие действия и при желании переиграть по всем статьям. Следователь Фоминых не укладывалась ни в какие статьи.
Демиду уже приходилось сталкиваться с женщинами в милиции. Он вспомнил капитана Белоножкину, по кличке Бешеный Заяц, вспомнил, как она смолила «Астрой», орала на него визгливым голосом и била кулаком по столу, вспомнил, как потом извинялась, ссылалась на то, что так загружена, и не знала, что он от Сергея Ивановича, а дома все так запущено, и дети болеют, и дела никому нет, что у нее проблемы с мужем, и Демид Петрович так любезен, что достал церебролизин, два инсульта у отца... Вспомнил практикантку из оперотдела Лизу, с которой был послан в гаражный кооператив для уточнения данных – сам писал заявление, сам и расследуй, – черноволосую девчонку в черных колготках и черной мини-юбке, как они бродили между кирпичными коробками и смеялись, как к ним пристали трое молодцов, и они пытались бежать, но молодцы догнали – попробуй убеги на каблуках, и Дема, вздохнув, принял бой, и молодцы извивались друг на друге, держась за ушибленные мужские достоинства, а потом пришлось зайти домой умыться, и практикантка Лиза благодарно поцеловала его, да так и не смогла оторваться, и черная юбка поползла вверх, а черные колготки были спущены, а может, даже и порваны в порыве страсти... Лиза потом звонила ему, но Демид сказал, что дело его закрыто…