Демидовы
Шрифт:
За стеной ржали кони; баба на полатях о чем-то шепотом упрашивала ямского. Прибыльщик лежал с открытыми глазами и глядел, как в загнетке один за другим подергивались сизым пеплом раскаленные угли…
В осенней тьме все еще спало, когда Никита Демидов выбрался из сельца. Ямщик раздобыл дубовое колесо; ехали по стылой дороге медленно. Дождь перестал хлестать, дул пронзительный сиверко, слегка подмораживало. Над полями стояла мгла.
Демидов зорко вглядывался в нее и посмеивался в бороду. Знал он, что Прибыльщик не упустит случая
Все так и вышло, как ожидал Демидов. Через день он добрался до Москвы, немедленно снарядил доверенного человека в Тулу. Слал хозяин строгий наказ: наскоро развести беглых людей по заимкам и попрятать их от прибыльщиков, а металлы укрыть по амбарам под замки, чтобы чужой глаз не доглядел, сколько у Демидовых добра…
Прибыльщик Нестеров тоже не зевал; он выслал на Москву-реку доглядчика к селу Бронницы. Проныра приказный напал на демидовские струги; на них он высмотрел сибирское железо и, не мешкая, помчался к Нестерову.
Спустя два дня, третьего ноября, сенат получил от государственного фискала Нестерова челобитную, в ней он обвинял Демидова, что тот тайно сложил привезенное на стругах по Москве-реке сибирское железо на винокуренном заводе своего знакомца Данилы Евстафьева; завод тот стоит пониже села Бронницы, а железа сибирского припрятано двадцать тысяч пудов, и скрыто оно для беспошлинной продажи. Фискал просил сенат на то железо наложить арест, а Демидова допросить.
В сенате всполошились. Знали сенаторы, что Никита Демидов приласкан государем, состоит в большом доверии у царя, но, с другой стороны, думали сенаторы: если дознается Петр Алексеевич об утайке заворуйского дела, не сдобровать и сенаторам. Демидова призвали в сенат. За широким столом, крытым зеленым сукном, сидели важные и надутые сенаторы в пышных париках.
«Вырядились, как павлины», — с усмешкой подумал Никита.
Первоприсутствующий был проворен в движениях и остер на язык.
«Молод, а умница», — сразу определил Никита.
Демидов низко поклонился сенаторам и стал степенно выжидать. День стоял морозный, солнечный; золотой орел на петровском зерцале [23] искрился от солнечных лучей. Председательствующий учтиво поглядел на Демидова, потом перевел взор на дородного обер-фискала, состоящего при сенате, и предложил:
23
Треугольная призма с написанными на ее гранях указами Петра I, стоявшая в присутственных местах до революции.
— Прошу зачесть донесение на заводчика Демидова.
Обер-фискал откашлялся; сенаторы застыли, молчали; лица у них были отчужденны, строги. Заслушав донесение о железе, отысканном у Бронниц, председательствующий спросил Демидова:
— Извольте, сударь, поведать сенату, отколь это железо бралось и почему такая потайность в доставке его?
Сенаторы впились взорами в заводчика. Демидов переминался с ноги на ногу.
В палате в люстрах горели восковые свечи; лысый череп Никиты отсвечивал. Демидов насмешливо подумал: «Сейчас я им открою глаза, вот удивятся!» Он многозначительно помолчал, откашлялся:
— То правда,
Заводчик снова помолчал, поскреб лысину:
— А отлиты эти доски по приказу сибирского губернатора князя Гагарина и для него привезены, а не для продажи. А кроме этого места, в других местах железа не держу.
Никита уверенно посмотрел на сенаторов.
Председательствующий, улыбаясь, переглянулся с сенаторами:
— Как мыслят господа?
Обер-фискал поклонился и сказал:
— Я мыслю, потребно послать запрос господину сибирскому губернатору…
Первоприсутствующий склонил голову:
— И я так мыслю… А до той поры освободить Никиту Демидова от допросной докуки. Как мыслите вы, господа сенаторы?
Сенаторы поочередно, один за другим, негромко ответствовали, словно заученное:
— Мы такожды мыслим, как господин первоприсутствующий.
— Посему быть так…
Демидов откланялся — и был таков.
Отъезжая от сената, один из сенаторов неторопливо высказал свое мнение обер-фискалу:
— Мыслю я, что Демидов правым окажется. Прибыльщики обмишулились на том деле.
Обер-фискал поднял палец и сказал доверительно:
— Сего тульского купца на сивой кобыле не объедешь. Матерый волк! Умеет хоронить концы в воду…
2
Прошла затяжная непогодливая осень, ударили морозы, и выпал глубокий снег. Установилась зима.
По санному пути Акинфий Никитич по наказу бати съездил в Тулу. Два года он не был на родине. В последний раз, отъезжая, молодой заводчик взволновался. Краснея и смущаясь, жена сообщила ему по секрету:
— Чую, Акинфушка, понесла я под сердцем наше дите!
Демидов обрадовался, обнял жену:
— Неплохо будет, если сын народится! Будь милостива!
Спустя полгода после отъезда Акинфия на радость ему родился сын, которому при крещении дали имя Прокофий. Отец все время собирался повидать своего наследника, но только сейчас довелось.
В Туле произошло много перемен. Отцовский завод разросся вдоль Тулицы, дел стало больше, народу работного прибавилось. Всем заправляла Дунька. Она встретила мужа сдержанно. Обижалась:
— За делами и про сына забыл. Хорош отец! Полюбуйся, какой вытянулся!
Она толкала вперед тонкого капризного мальчугана. Жена стала суше и оттого казалась выше, поблекла, нос заострился, но силы ее не покидали. Ходила она в русских козловых сапогах на подковках, в синем сарафане.
Сынок Прокопка был хилый, болезненный, узколицый. Отца дичился и прятался от него по углам.
Акинфию, впрочем, было не до сына. Он был обеспокоен тульскими делами. Рядом с демидовским заводом поднимался государственный оружейный завод. Еще в 1705 году, когда Акинфий уже пребывал на Урале, царь Петр Алексеевич послал в Тулу деятельного дьяка Андрея Беляева, которому и велел подыскать место для построения оружейного двора с пятьюдесятью горнами для заварки стволов, с большими избами для отделки ружей и амбарами для хранения их. Государь очень хорошо понимал, что вопрос о вооружении войск — чрезвычайный и первой государственной важности. Нельзя было оставлять дело вооружения войск исключительно в частных руках.