Дэмиен. Интуит. Том 1
Шрифт:
Когда я подошёл к зданию, где держали Сайраша, Кичандаша там уже не было. Замок был заперт на обычный ключ. Вызвав немного воды из заблаговременно пополненной у тетушки Риаши фляжки, я аккуратно вставил её в замочную скважину, самую малость уменьшил и заморозил, создав почти точную копию ключа. Готово. Я вошел в здание. Аксоша не ошиблась: здесь было всего-то три камеры — исключительно запереть какого-нибудь редкого буйного или пьяного — перебеситься и успокоиться. Однако же, когда я вошел в комнату, где находился Сайраш, то увидел, что лежит он на типичном столе, который используют в инквизиции для допросов и пыток — с ремнями на запястьях, ступнях и горле. Кичандаш, как видно, намеренно слишком сильно затянул
Тёмная волна гнева снова подняла змеиную голову: ну попадись мне этот Кичандаш. По стене размазал бы без зазрения совести. Я бросился к Сайрашу, чтобы ослабить ремни, но остановился. Здесь надо быть осторожнее. Если простых узников ещё могли оставить без особой охраны, то в случае богохульника маги крови наверняка озаботились, чтобы пленник никуда не делся, а до момента приведения приговора в исполнение искренне раскаивался в содеянном. Я осторожно принялся проверять ремни, которые удерживали Сайраша на пыточном столе. А они были зачарованы, и снять охранное заклятие так, чтобы об этом не узнал сотворивший его хозяин, было невозможно. Однако при дальнейшем изучении я понял… что ремни зачарованы кровью самого Сайраша.
Горестно вдохнув, я вспомнил, как Миа очистила мой разум, и попытался хотя бы приблизительно вернуть себя в то же состояние. Всё равно я ничего не мог сейчас сделать. Время расплатиться по счетам ещё придёт. И, прости Аорташ своего новоиспечённого подопечного, я далеко не уверен, что обойдётся без кровопролития.
Но сейчас надо было думать не об этом! Хрипевший в забытье Сайраш, кажется, даже не осознавал, что его оставили в покое. Но как, как ему помочь? Ответ, пришёл, как всегда, с другой точки зрения. Нельзя трогать ремни — значит, надо вырвать куски железа, на которых они закреплены. Что мешает создать настолько тонкий слой воды, который даже железо разрежет, как масло? С наличием инстинкта, который заботливо подскажет, как надо всё правильно сделать, ничего. Сконцентрировавшись, я создал прямоугольное лезвие, которым снизу стола тщательно прицелился и сделал дыру. Затем аккуратно, не касаясь ремешка, подцепил рукой железный кубик с петлёй и убрал его на другой конец стола. Наконец-то бедняга задышал.
Но одного лишь дыхания было мало, чтобы привести его в чувство. Надо хотя бы немного залечить его увечья на животе — проклятый палач со своим старанием едва не отправил бедолагу на тот свет. Вызвав ещё воды из фляжки, я сконцентрировал её около рук и аккуратно положил ладони таисиану на живот, излечивая. При первом прикосновении он вздрогнул — как видно, даже сквозь пелену беспамятства почувствовал боль. Я же сначала залечил порезы — пара из них были настолько глубокими, что кровоточили. Но уж чего-чего, а силы мне не занимать. Всего три минуты — и синяки, порезы и ушибы стали выглядеть так, словно они заживали целых три дня. Достаточно для того, чтобы утром охранники с похмелья списали это на естественную регенерацию. Проверив его тело дальше, я обнаружил, что его правая лодыжка испускает сильные волны боли — её бедняге за малым не сломали. Обойдя стол, я откатил штанину и аккуратно пропустив воду через ремень (который, к счастью, не был зачарован, в отличие от того, что удерживал шею), залечил увечье. Ну вот. Теперь он хотя бы не страдает от боли. Я подошёл и положил ему руки на виски, извлекая из беспамятства и возвращая в сознание. Он открыл глаза и, судя по всему, не поверил им.
— Дэмиен, — спросил он спустя полминуты, из глаз его текли слёзы, — неужели это и правда ты?
— Да, я. Я же сказал, что не брошу тебя, — я осторожно обнял его, насколько это было возможно.
— А где палач?..
— Далеко. И я тебе гарантирую — сегодня
— Ты же его не…
— Нет, не убил. Хотя он полностью заслуживает, — я сверкнул глазами, — но его время ещё придёт, не сомневайся.
— Но почему? Почему ты не сбежал, как я тебе сказал? — Сайраш не мог перестать плакать, — что тебе моя жизнь, когда на кону судьба мира?
— Как видно, очень многое, раз я здесь. Но не переживай. Я не стану воровать тебя, ибо знаю: если ты сбежишь, имея за плечами такой позор — то не перенесёшь этого, — я ободряюще погладил его по предплечью, — так что даю тебе слово: твоё доброе имя будет восстановлено.
— Это почти невозможно, — прошептал он, не сводя с меня глаз.
— Вот видишь. Ключевое слово — почти. Значит, всё-таки возможно возможно. Но достаточно разговоров. Тебе надо поспать. А в остальном — положись на меня.
С этими словами я подошёл к Сайрашу и замерцал глазами, как подсказал инстинкт. Сначала Сайраш сопротивлялся, но он был слишком измучен, так что после непродолжительной борьбы он сдался и провалился в глубокий сон. Теперь надо замаскировать следы своего присутствия. Осторожно натягивая ремень обратно, я намеренно оставил лишние полтора сантиметра, заморозив железо чуть выше. Утром этого не будет заметно, так как отстёгивается ремень с другой стороны, и надо будет очень постараться, чтобы заметить деформацию. С другой стороны — эти спасительные полтора сантиметра позволили Сайрашу спокойно, хотя всё же и с небольшими трудностями, дышать. Вот и всё. Больше я сейчас ничего не могу сделать. Теперь пора к Риаши — тоже восстанавливать силы. Завтра будет трудный день.
Глава 3.8
ГЛАВА 8. Развенчать вину
Инстинкт не подвел — разбудил точно с рассветом. Я всерьёз рассчитывал, что встать в такую рань будет невероятно тяжело. Однако, похоже, что запас сил, дарованный Аорташем вместе с этим обликом, намного выше, чем у моего человеческого тела. Одевшись и умывшись, я спустился вниз. Завтракать совершенно не хотелось. Однако в зале я увидел мужа Риаши, который с двумя вёдрами сноровисто носился между стульями, тряпкой из одного ведра протирая столы, а из другого — полы. Увидев меня, он поднялся и спросил:
— Куда же ты собрался в такую рань? — в его взгляде сквозило искреннее удивление, — сейчас самый сладкий сон.
— Самый сладкий сон, когда кого-то скоро казнят? Позвольте не согласиться, — возразил я.
— А тебе-то какое дело до этого богохульника? Он тебе сват или брат?
— Приходите на главную площадь — и узнаете.
Не тратя больше времени на разговоры, я отправился на вышеупомянутую главную площадь. Несмотря на вчерашнюю гулянку, довольно много народа пришло поглазеть на экзекуцию. Уже была приготовлена плаха (откуда только взяли). Сайраша должны были привести с минуты на минуту. Внезапно инстинкт, змеёй скользивший среди пришедших таисианов, уловил в толпе двух знакомых. Ну конечно. Как орк и вампир, эта парочка была вхожа в “тёмную” деревню. Пробравшись к ним и встав за их спинами, я зло прошептал:
— Что вы тут забыли?
Оба от неожиданности обернулись, но, увидев мои голубые глаза, успокоились.
— Но ты же не думал, что мы просто возьмём и оставим тебя тут? — с улыбкой сказал Дхасс, положив руку мне на плечо. Я так удивился, что даже не стал отстраняться. Орку, в отличие от близнецов, мой новый облик явно нравился.
— Мы не будем вмешиваться, — добавил Райлисс, закручивая в пальце прядь волос, — но моральная поддержка тебе не помешает.
Я посмотрел на него и включил инстинкт на полную силу. Нет, не врёт. И он, и Дхасс сейчас беспокоились за меня именно как за личность, а не за инструмент спасения Авиала. Не став развивать дальше эту тему, я спросил: