Дэмиен
Шрифт:
— Мои отношения с твоим братом — это отношения с ним, — сказала я, чувствуя легкое раздражение. — Как я уже сказала, то, чем ты занимаешься, меня не касается. Забудь, что я сказала.
— Я не могу этого сделать.
— Твое дело.
Снова тишина.
— Ни одна из девушек никогда не была со мной настолько замкнута.
Я сглотнула.
— Ты не допрашивал ни одну из других девушек, когда им едва исполнилось восемнадцать и у них не было твердости характера.
Я не стала упоминать, что у меня все еще нет достаточной
— Нет твердости характера, ни задницы, — съязвил он. — Ты ставишь меня на место и не думай, что я забыл об этом, потому что это не так.
Я не знала, что сказать, поэтому молчала.
— Ты подходишь моему брату, и ты так же хорошо подходишь нашей семье, как и тогда, когда тебе было восемнадцать, — сказал Кейн после долгой паузы. — Я необщительный, я знаю, но, пожалуйста, не думай, что если я замкнутый, означает, что ты мне безразлична.
Я почувствовала, как мои губы приоткрылись от шока.
— Не уверена, что и сказать.
— Ты не обязана ничего говорить, — сказал Кейн. — Это самый длинный разговор, с того первого раза, и я чувствую, что ошеломил тебя, потому что это пространство определенно начинает давить на меня.
Я удивила нас обоих, когда усмехнулась.
— Ваша квартира еще больше надавит на тебя, когда ты поговоришь с Эйдин.
— И почему это?
— Потому что, она смеялась надо мной, когда Алек преследовал меня, и я сказала ей, что больше никогда не буду присматривать за детьми.
Кейн, казалось, чуть не поперхнулся воздухом, когда лифт остановился на моем этаже. Двери открылись, я вышла в коридор и повернулась лицом к Кейну.
— Сейчас, Аланна. Подожди секундочку, — начал он. — Не нужно принимать поспешных решений, когда ты...
Двери лифта закрылись прежде, чем Кейн успел закончить, и я услышала, как он выкрикнул «бл*дь», когда лифт доставил его на нужный этаж, и это заставило меня рассмеяться. Слегка пружиня, я повернулась и пошла по коридору в свою квартиру.
— Я вернулась.
Следующие полтора часа прошли в том, чтобы доготовить ужин, а затем съесть его. Насытившись и удовлетворившись, мы с Дэмиеном сели на диван в моей гостиной и включили фильм на Netflix. Я прислонилась к нему и вздохнула.
— Мне это нравится.
— Нравится что?
— Просто быть здесь с тобой.
Дэмиен поцеловал меня в макушку.
— Мне тоже, Веснушка.
Я откинула голову ему на плечо и сказала:
— Я хочу выучить тебя.
— Ты хочешь выучить меня? — повторил он. — Это языковый барьер из-за твоего акцента или ты намеренно хотела сказать именно это?
Я усмехнулась.
— Я хотела сказать именно это.
— Ты хочешь выучить меня?
Я кивнула.
— Я хочу узнать, что делает тебя тобой.
— Это мило, но я понятия не имею, что ты имеешь в виду.
Я прижалась к его боку.
— Тебя не беспокоит,
— Мы на самом деле знаем друг друга, — слегка запротестовал Дэмиен. — Я знаю каждый изгиб твоего лица и тела, каждый твой смех и то, как сильно ты любишь чай.
Я игриво закатила глаза.
— Это прекрасно, но я хочу знать более глубокие вещи.
Дэмиен замер, и легкого напряжения, охватившего его тело, было достаточно, чтобы я обратила на это внимание.
— Что ты хочешь знать?
— Все, — ответила я. — Я ничего не знаю о твоем прошлом или твоей семье, кроме твоих братьев. Не знаю о твоей родине, потому что вы, парни, никогда не рассказываете об этом.
Дэмиен молчал.
— Я имею в виду, серьезно, никто из вас никогда не рассказывает о своей жизни до Ирландии, и все это вроде как отложилось у меня в голове. Ирландия — часть меня; ты видишь и слышишь мою страну, когда разговариваешь со мной, но, если не считать акцента, я не узнаю в вас Америку, и думаю, это печально.
Дэмиен прочистил горло.
— На самом деле рассказывать нечего. Мы впятером выросли на севере штата Нью-Йорк, недалеко от города. Мы жили в маленьком сообществе, где все знали дела друг друга. Мои родители погибли, когда мне было пятнадцать, в автомобильной катастрофе...
Мой вздох прервал Дэмиена.
— Мне так жаль, — сказала я, беря его за руку. — Брона упоминала, что они умерли, но не сказала как, и теперь я понимаю почему. Ее родители погибли в автокатастрофе, так что она, скорее всего, не хотела думать об этом на случай, если это вызовет у нее плохие воспоминания.
Теперь стало понятно, почему она умалчивала про родителей парней всякий раз, когда я упоминала о них. Это больная тема не только для них, но и для нее тоже, из-за того, как они умерли.
— Да, — сказал Дэмиен, начав играть с моими пальцами. — Мы просто вроде как... были в свободном плавании несколько лет, потом мы приехали сюда и пустили корни.
— Но почему все-таки Ирландия?
Дэмиен прочистил горло. Снова.
— На самом деле это должен был быть всего лишь отпуск, но через несколько недель мы поняли, что хотим остаться. Райдер устроил нас в школу на последний год обучения; до этого момента мы учились на дому.
— Ну и дерьмо, — сказала я, потрясенно. — Неудивительно, что ни ты, ни твой брат не могли просто смешаться с толпой в школе и жить, не поднимая шума. У тебя не было такого опыта.
— Ага.
Я изучала его лицо.
— Ты не хочешь мне об этом рассказывать? — Спросила я. — Не похоже, что ты заинтересован рассказывать.
— Меня интересуешь ты, а не мое скучное детство, — сказал он, и его губы изогнулись в улыбке. — Все стало интересным, когда я встретил тебя.
— Пожалуйста, — хихикнула я. — Интересно — это последнее слово, которым меня можно охарактеризовать.