Демиург. Том 5
Шрифт:
На самом деле информации, доступной мне под учёткой Филимона, было кот наплакал. Однако даже этих крох хватило, чтобы понять, что НИИ продолжает функционировать, пусть и в весьма урезанном режиме.
Судя по всему, из семи зданий «ниисовцы» использовали лишь одно, самое маленькое. Как раз то, под которым, со слов Филимона, и находился вход в бункер.
Я потратил ещё час на изучение доступных материалов и поглощение припасённого мяса. Свежая плоть, конечно, восстановила бы меня куда быстрее, однако риск вновь сорваться был велик, и не факт, что в этот раз
Так или иначе, едва организм сообщил, что готов выполнять функции, я занялся «наведением порядка на поляне». Потрудиться пришлось изрядно, но картину столкновения двух групп, внезапно вышедших друг на друга мне воссоздать получилось.
Конечно, для внимательного человека здесь многое будет подозрительным. Как минимум одно то, что доспехи были будто бы вскрыты консервным ножом, а не прострелены, должно было напрячь. Однако я надеялся, что никому не взбредёт в голову, что это был способен провернуть один человек.
Добавив к побоищу ещё несколько штрихов, способных запутать тех, кто сюда скоро явится, я закинул часть трофеев, в основном взрывоопасные или способные стрелять к себе в рюкзак и направился в сторону НИИ «Виток», слегка забирая левее.
Судя по КПК, служба безопасности на внутреннем периметре вела наблюдение с помощью камер, на которые мне попадаться не стоило.
Как бы ни вышло так, что, прорываясь к бункеру с шумом, я по итогу не натолкнулся на стальную дверь, способную выдержать атомный взрыв и запертую с той стороны.
Так что на путь до Института у меня ушло около шести суток, хотя в спокойной обстановке на всё это потратил бы не более пяти часов.
В основном к цели я двигался по ночам, проводя светлое время суток в вырытых в снегу норах. За тот период лишь дважды видел живых существ в лесу, и оба раза это оказывались люди в необычных доспехах.
Они довольно быстро обнаружили поляну со своими погибшими товарищами и какое-то время рыскали по окрестностям в поисках убийцы.
На моё счастье, после столкновения с охранниками целые сутки валил густой снег, и по оставленным мной следам выйти на меня институтским не вышло.
Ну а потом они, прочесав окрестности и обнаружив неподалёку от поляны сломанный снегоход, отправились в сторону ближайшего посёлка, вполне резонно предположив, что незваные гости явились именно оттуда.
Так или иначе, но к концу шестой ночи я достиг территории Института, огороженного высоким каменным забором, за которым возвышалось несколько больших здания.
Из-за разыгравшейся метели их было невозможно разглядеть, однако, со слов Филимона, я знал, что самое крупное, двенадцатиэтажное строение, напоминающее стеклянную пирамиду, было этакой визитной карточкой «Витка». И именно туда приглашали гостей, чтобы продемонстрировать те или иные успехи в проводимых здесь исследованиях.
Однако по факту это было лишь прикрытием, позволявшим ограничить доступ чересчур любопытствующих к настоящим лабораториям.
Прикрыв ладонью от кружащихся в воздухе снежинок КПК, я включил экран и вывел карту комплекса, прикидывая, как удобнее добраться
Скинув лишнее и оставив себе лишь несколько ножей и пистолет, я укутался в белый маскхалат со специальным покрытием и проскользнул в одну из многочисленных дыр в ограждении.
Большой размер комплекса сыграл злую шутку с его владельцами. Будь он поменьше, и его территорию было бы проще охранять.
А так, из-за малого количества оставшихся людей нормально контролировать периметр служба безопасности не могла, ограничившись перекрытием подступов видеокамерами, которые весьма хреново работали во время метели. Особенно если злоумышленник специально подготовился к проникновению.
Медленно приближаясь к куполу, я порой падал в снег и замирал, едва сквозь вой метели становились слышны звуки разговоров.
Редкие патрули с рваными интервалами проходили по вытоптанным дорожкам, заставляя меня изображать сугроб да надеяться, что покрытие халата не подведёт, и в визорах местной охраны я не свечусь, будто ёлка.
Так-то халат был довольно современной поделкой, позаимствованной с армейских складов, и прекрасно скрывал почти от всех средств визуального обнаружения. Вот только необычный вид брони чертовски смущал меня. Мало ли чего в него запихнули изобретатели.
Впрочем, где-то на третьем патруле, пропущенном мимо, я уже позволил себе выдохнуть и ощутить себя более уверенно. Что неплохо так сказалось на моей скорости передвижения.
— Слышал, отделение Серого три часа назад вернулось из деревни?
Сейчас я лежал меньше чем в десяти метрах от небольшой двери, ведущей внутрь купола, и имел удовольствие вслушиваться в диалог двух охранников, контролирующих вход в здание.
Ветер здесь почти не ощущался, и на всех нас с ночного неба сыпались крупные хлопья снега. Если не брать во внимание саму ситуацию и то, что должно было скоро произойти, я бы назвал эту картину довольно красивой.
Впрочем, местная красота совершенно не радовала дежурящих бойцов, вынужденных стоять снаружи надёжных стен. Они явно считали это занятие пустой тратой времени и пытались скрасить его болтовнёй.
— Это из какой? Ершово или Ромашково? — поинтересовался второй боец, и я уловил исходящий от него запах табака. Похоже, он додумался поднять забрало на шлеме.
— Ершово. За подопытными катались. Говорят, людей почти не осталось, все в Москву бегут, либо наоборот куда подальше.
— Хреново, — спустя несколько секунд ответил курильщик. — Как бы ни стали отправлять в город на охоту. Там опасно, а нас и так мало осталось.
— Угу… Серёга говорит, что уже второй раз Калошев поднимал вопрос о возможности набора людей из беженцев, но ему вновь отказали, — голос первого бойца звучал приглушённо, и я его едва слышал. — Яйцеголовые упирают на то, что чем меньше мы светимся, тем лучше. И вроде как обещают, что через год-другой станет проще.