Демиург. Том 5

Белов Артем

— В плане? — удивлённо произнёс курильщик.

— Да чёрт его знает. Эти напыщенные дебилы, как обычно, что-то мутят у себя в подземелье. Может, надумали чего с этой Системой. Надеюсь, что… — раздались щелчок и характерные помехи. — Да. Это первый пост. Без происшествий.

— Толь, так что там по поводу «проще»? — едва закончился сеанс связи, поинтересовался «курильщик».

— Да я откуда могу знать? — огрызнулся Толик. — В чём я точно уверен, так это в том, что человеколюбием наши наниматели не страдают. И велика вероятность, что их «проще»

к нам совершенно не относится и нас попросту спишут. Как и тех бедолаг, что мы из деревень сюда тащим.

— Ну это вряд ли, — хмыкнул курильщик. — Любому пастуху нужен волк, кто будет сторожить стадо баранов. Наши умники явно не горят желанием пачкать руки…

— Это ты-то волк, Тимоха? Ты же псина шелудивая. Ну ведь серьёзно! — рассмеялся Толик, однако, повернувшись, тут же замер с открытым ртом.

— А он и не спорит, — произнёс я и пошевелил пальцами, пробившими насквозь шлем и голову курильщика, изображая кивок. — Сколько до следующего сеанса связи?

Пока эти два олуха болтали, заглушая своей речью посторонние звуки, я сумел зайти с тыла к курильщику и прикончить его.

Причём получилось всё так удачно, что в камере, наполовину заляпанной снегом, вряд ли можно было разглядеть, что стоит охранник лишь из-за того, что я держу его.

— П-п-ятнадцать…

— Чего пятнадцать? Секунд, минут, часов, попугаев со слонами и удавами? — я слегка отклонил голову курильщика и продемонстрировал Толяну своё лицо.

Близость к свежей плоти, истекающей кровью, будила во мне монстра, и зверь рвался наружу, преображая меня в довольно неприятное создание. То, что сейчас видел охранник, любого человека могло довести до конфуза.

— М-м-минут-т, — с трудом выговаривая буквы, произнёс Анатолий.

— Не дёргайся, просто смотри на своего товарища и делай вид, что разговариваешь с ним. Тогда, может, выживешь. Если понял, кивни.

Толян кивнул и даже попытался улыбнуться. Наивный…

Будь он нормальным, уже должен был упасть на снег и открыть огонь, привлекая стрельбой патрули, бродящие между зданиями комплекса, однако этого он делать точно не будет.

Вот курильщик бы наверняка попытался что-то подобное провернуть, в надежде, что выживет и хозяева его похвалят. А этот точно не из преданных дворняг.

Мне хватило шести минут, чтобы выпотрошить парня. Вначале морально, а потом и физически.

Оставлять в живых подобного индивидуума я не собирался и, едва понял, что Анатолий в качестве источника информации себя исчерпал, швырнул курильщика в висящую под козырьком камеру и прыгнул на блеющего охранника.

Невероятным усилием давя в себе монстра, я ворвался под купол, отсчитывая секунды до того, как по куполу разнесётся сигнал тревоги.

Первый этаж здания представлял собой лабиринт офисных помещений, но благодаря рассказам Филимона, подтверждённым Толиком, я знал точное направление.

Первая развилка… Вторая… Широкая лестница, ведущая на цокольный этаж… Рывок по, казалось бы, бесконечному коридору… Очередной поворот, и, выскочив из-за

угла, я влетаю в толпу бегущих в мою сторону солдат.

— Ты кто… — слышу я совершенно неуместные слова и улыбаюсь им.

Однако самих солдат я не вижу, мои глаза направлены лишь в одном направлении. В сторону медленно закрывающихся массивных дверей, откуда вываливались очередные охранники бункера.

— Огонь… Убейте его…— слышу я чей-то далёкий шёпот, постепенно перерастающий в тихий крик.

Плечо пронзило болью, но я её уже почти не чувствую. Монстр взял верх, и мир вокруг меня окрасился в красное… И единственным светлым пятном в нём оставался бьющий прямо в мозг свет…

* * *

Аллод Шарова

Сто восемьдесят шестой день проекта

— Очнулся я в тот день уже в лесу. Едва живой, в одних трусах и с толстой тетрадкой, чернила на которой медленно начинали расплываться, — я потянулся и взял кружку с остывшим кофе со столика.

Хотелось, конечно, чего-нибудь покрепче, но начинать утро с пьянства — дело такое себе…

— То есть ты решил, что стоит начать убивать людей, основываясь лишь на каких-то каракулях на непонятно от кого полученной макулатуре? — поинтересовалась Моллиган, демонстративно сидящая на кресле подальше от других девушек, находящихся в гостиной.

— Не совсем. Заражённые — это не монстры, как ты привыкла считать. Точнее, не все, — я отставил почти опустевшую кружку в сторону, и почти мгновенно появившаяся Кнопка вновь наполнила её напитком.

Как и Моллиган, гоблинша дулась на меня. Только, в отличие от Блаженной, которая злилась не только на меня, но и на Тори, мелкая просто перепугалась, когда меня якобы завалило.

— У некоторых заражённых есть момент, когда они оказываются на краю обрыва, после которого уже невозможно вернуться, — взял слово Старый. — Первые недели мы были просто животными, у которых нет никаких других желаний, кроме как набить брюхо. Если в этот момент ничего не произойдёт, то стопроцентно животным и останешься.

Иваныч не удержался и поморщился. Он старательно избегал воспоминаний о моменте своего «пробуждения», однако я догадывался, что это было связано с родителями Лили, а то и вовсе с правнучкой.

— Если же тебя что-то стопорит, то монстр внутри тебя отступает, — продолжил старик, взглядом уткнувшись в пол. — Отступает, но не исчезает. И каждый миг тебе приходится его удерживать. Конечно, чем опытнее ты становишься, тем легче это становится.

— Вот только проблема в том, что всё, что ты делал в обличии бездумного зомби, постепенно возвращается снами и яркими воспоминаниями, — сменил я Старого, когда тот замолчал на слишком долгий период. — Некоторые этого не выдерживают и окончательно становятся безумными. Это куда легче, чем помнить, что ты творил до этого, и жить со всеми этими воспоминаниями.