Демон, ангел, Велиал или Будни обычной избранной
Шрифт:
— Я во сне тоже не разговариваю…
— С чего это ты так уверен в этом? Между прочим, ты мало того, что все время во сне болтаешь, так еще и ходишь с вытянутыми вперед руками.
— Ты это на что намекаешь?
— На то, что ты лунатик! У меня где-то есть визитка монахов, сходи к ним, вдруг тебе еще можно помочь. Слушай, на твое настроение случайно никак не влияет положение Луны?
— Так, астролог, сейчас положение моего кулака может повлиять на состояние твоего лица…
— Ха, да ты… — приглушенный звук удара, что-то падает на пол, — Воу-воу! Полегче! Это не в твоей компетенции! Тебе по штату положено нюхать цветочки и смотреть сопливые фильмы о любви
— Меньше обзывайся, это не полезно для твоего здоровья.
— С каких таких пор мое здоровье волнует тебя?
— Меня твое здоровье не волнует…
— Вот именно! Ты был бы рад потанцевать на моей могиле!
— У тебя нет могилы…
— Конечно, у меня нет могилы! С моим-то жалованием! Займи деньжат? Мне срочно нужно пожаловаться на тебя другу Джеку.
— Меньше трать деньги на выпивку, или покупай что-нибудь подешевле.
— Чтобы я отравился, нарвавшись на некачественный бальзам для души?! Ты — духовник, а так и не научился смыслить во врачевании души настоящего…
— ХВАТИТ!!! — я больше не могла слушать этот разговор.
Одним бешенным рывком я выскочила из постели, подбежала к двери и резко открыла ее. Эти балбесы затеяли утреннюю перепалку именно под дверью в спальню. Эмилиас держал в руках миску с тестом и воодушевленно взбивал содержимое венчиком, на всю квартиру разносился запах ванили. В этот момент он здорово походил на мамочку-домохозяйку, а Тори на папочку после великого бодуна, даже тон их разговора был аутентичным для данной миниатюры из жизни среднестатистической семьи. Так странно: если бы не кардинальное различие в цветах и поведении, Тори и Эми внешне были как братья-близнецы. Оба высоченные, без малого два метра, худощавые, но не тощие. Узкие джинсы Тори подчеркивали стройные, прямые, ноги, в полной мере их не оценить в мешковатых полуспортивных белых штанах Эмилиаса. Зато белоснежный свитер светлого более выгодно подчеркивал торс мужчины: вырез ворота настолько глубокий, что оголились широкие плечи и от пикантных мыслей спасала лишь майка, а через тонкую вязку можно было различить мускулы и сделать правильный вывод о том, что ребята не качки, но достаточно сильные и жилистые, поджарые, хоть бросай все и рисуй с них анатомические эскизы. Да, именно так я всегда представляла себе идеальное телосложение противоположного пола.
— Ой, Софи, доброе утро! — Эмилиас виновато улыбнулся мне, — прости, мы забыли, что ты теперь нас слышишь…
— Какое, нафиг, доброе после встречи с тобой? — Ликантроп потирал челюсть и держался за спину, видимо духовник мощно ему влепил, — ты-то, конечно, забыл, а вот я все помню! — и громко захохотал.
— Тогда зачем так громко говорил? — опешил Эми.
— Потому что пора вставать! Мне скучно, пусть Софи меня порадует своим опухшим после сна лицом!
— Эми, можешь его еще разок стукнуть? Пожалуйста, — жалобно обратилась я к духовнику.
— Прости, не могу, — вздохнул он, — Ликантроп прав: насилие не в моей компетенции, за агрессию отвечает он.
— Эх, — вздохнула я, — тогда скажи, хотя бы, сколько сейчас времени?
— Начало седьмого…
— За что вы мне достались?! — я чуть не расплакалась от досады, — кто в такую рань встает?
— Очень многие, — потупился Эми, — и все твои соседи всегда встают в это время…
— Я-то здесь при чем? Меня-то зачем будить? — всплеснула я руками.
— Я тебя не собирался будить, завтрак будет готов только через полчаса… все претензии к нему, — Эми указал на Тори, — это он орал на всю квартиру.
— Да ты еще и шестерка! — возмутился Тори, — сначала
— Опять! — я схватилась за голову и поплелась умываться.
Если так будет каждое утро, то смертушка моя придёт уже в скором времени. Никогда не слышала и не читала историй, чтобы хранители, какие бы они ни были, доводили своего подопечного до ранней встречи с костлявой, но у моих двоих есть все шансы. От чего они меня охраняют или же для чего хранят? Интересно, в чем кардинальная разница между людьми с хранителями и без? Ведь, как я поняла, иметь хранителя не настолько редкость, видеть и слышать их — вот главное отличие от всех. Еще немного поразмыслив над своим уникальным «даром», я решила принять холодный душ, чтобы немного успокоить нервы, но, выйдя из ванной, вновь оказалась в стрессовой ситуации.
— Как ты смеешь говорить об этом такие вещи! — о чем именно и что нельзя было говорить, я не слышала, но, судя по тому, как белый выглядел, Тори явно превзошел себя.
Оскорбленный духовник был, мягко говоря, в ярости. Некогда белоснежные крылья стали темно-серыми, лицо Эмилиас исказилось в гневе, стало бледным, холодным, напоминающим звериное, в руках он держал меч колоссальных размеров, окутанный серым пламенем. Тори явно не ожидал такого результата и обалдел, лицезрея Эмилиаса в боевой готовности. Увидев меня, «чудо» поспешило спрятаться за моей спиной с криками «убивают!». Эми же наоборот опомнился: его крыльям вернулся белоснежный цвет, черты лица разгладились, а меч растворился в воздухе, как будто его и не было.
— Что это было? — еле произнесла я, приходя в себя после увиденного.
— Ну, просто Ликантроп вывел меня из равновесия, — безмятежно ответил белый.
— Понятно… — я мысленно сделала себе заметку на будущее, не выводить из себя светлого, уж больно страшен он в гневе, — как вы за столько лет не убили друг друга?
— Этого раньше не происходило, все началось вчера, с того момента, когда в тебе проснулась сила, — вздохнул Эми, — у нас не сохранилось характера, когда мы были приставлены к тебе, только обязанности перед подопечным. Думаю, твоя сила пробудила давно утраченные нами чувства и мысли.
— И воспоминания, — еле слышно дополнил Тори.
— Будешь завтракать? — спросил Эмилиас, резко меняя тему.
— Эм… не откажусь.
— Хорошо, что ты теперь знаешь о нашем присутствии — улыбнулся Эми, — я давно хотел приготовить для тебя блинчики, но их невозможно сделать, чтобы не вызвать подозрения.
— Как же тошнотворно тебя наблюдать, — закатил глаза Ликантроп, — все эти сюсюканья, и возня, аки с малым ребенком… ты точная копия моей бабуленьки… Но предметом ее безграничного обожания был я, что можно понять, я же редкостный красавчик.
Завтракали молча. Внутри меня все сильнее возилось недовольство от того, что Эмилиас не захотел развивать тему их особенностей. При этом нельзя сказать, что он и Ликантроп ничего не рассказали. Оказалось, что они меня знают с момента рождения. Тори не поленился описать какая я была жуткая в младенчестве, самое страшное по его рассказу было то, что никакого времени на побухать не было во время возни с младенцем. Про себя они не смогли ничего рассказать, что-то в силу забвения, а то, что помнили, было рассказывать рано. От таких заявлений стало жутко обидно. Ведь это нечестно! Это несправедливо! Это… Это просто потрясающий вкус нежных пышных идеально круглых пышных золотистых блинчиков! Светлый — находчивый негодяй, знает, чем меня отвлечь от негативных мыслей. Вкусный и, что для меня не менее важно, эстетически красивый завтрак.