Демон движения
Шрифт:
А там — паденья робко избегая.
Ксендз на мгновение прищурил глаза, лаская слух лапидарной мелодикой святой поэмы.
Пронь, мягко улыбаясь, не прерывал наступившего вслед за этим молчания. Внезапно, стряхнув пепел с папиросы, он склонился к очарованному дантовской терциной старику и заметил:
— А ведь, собственно, процитированный уважаемым ксендзом поэт, похоже, сам не был уверен в сути посмертных наказаний.
— Как это? — негодующе
— Это очевидно. Кары, с которыми мы сталкиваемся в «Божественной комедии», часто прямо противоположны той, о которой мы здесь говорим. Так, например, предателей
– 403 -
Данте отправляет не в огонь, а под лед, обжор — в пожизненный круг гниения под дождем, спесивых — под каменные завалы, ну и так далее.
— Ах, это всего лишь поэтическая фантазия, — защищался раздраженный пробст. — Я ведь не считаю «Божественную комедию» ни каноном веры, ни евангелием.
— И все же, — возразил безжалостный гость, — и все же вы, преподобный отец, только что хотели использовать ее как аргумент в спорном вопросе, который нас с вами так заинтересовал.
— Ах, — запальчиво перебил его приходской священник, — вы же видели мои коллекции. Разве следы, выжженные призраками умерших в присутствии надежных свидетелей, не являются для вас достаточным доказательством подлинности огня? Если, конечно, уважаемый пан не считает весь мой музей мистификацией и сомневается в подлинности экспонатов.
— Нет, преподобный отец, в подлинности знаков, по крайней мере, в определенном количестве случаев, я не сомневаюсь. Разумеется, я верю в возможность подобных феноменов. Я искренен с вами и не хочу представляться в ложном свете: я являюсь оккультистом-психологом. Но то, что знаки, оставленные нам на память фантомами, производят впечатление выжженных стигматов, еще не является для меня доказательством материальности загробного огня.
— Вот те на! Это почему же? Каким еще образом вы сможете объяснить нечто подобное?
Пронь довольно улыбнулся. Настойчивость, с которой был поставлен вопрос, очевидно, нравилась ему; психолог любил страстные дискуссии.
— Следы, оставленные душами умерших, — медленно, убедительно произносил он, — выглядят так, будто они вы * жжены — и более того, скажу вам, они выжжены именно потому, что их оставили те, кто при жизни верил в огонь как в средство наказания после смерти.
— Это безумная интерпретация! — горячо запротестовал старик. — Вы никогда меня не убедите.
– 404 -
— Я тоже не хочу никому навязывать своих взглядов, но поскольку мы уже заговорили об этом, я искренне и откровенно скажу, что я об этом думаю.
— Следовательно, вы полагаете, что люди и после смерти...
— Верят в то, во что верили при жизни, и что свое посмертное состояние некоторые осознают для себя как огненную муку.
— Иными словами, вы предполагаете...
— Что не всегда и не во всех отношениях умершие знают больше, чем живые. Разумеется, я глубоко убежден, что они тащат с собой на ту сторону почти все предрассудки, пристрастия и предубеждения, которым отдавались при жизни.
— Как же вы представляете себе техническую, так сказать, сторону этих знаков? Как они могут оставлять подобные следы?
—
— Apage, satanas!*** — шепнул разочарованный таким поворотом разговора хозяин. — Мы никогда не поладим.
— Преподобный отец, простите мне уверенность тона, в котором я вел дискуссию, однако таков уж мой обычай; в конце концов, я только выдвинул гипотезу и не претендую на всеведение.
— Ладно уж, ладно, оставим эти диспуты; я вижу, что они бесцельны.
Тут он взглянул на часы.
____________
* Прижигание.
** Физическое проявление умерших и живых личностей, реализация фантомных объектов и энергетических явлений (вращающиеся столы и т.п.).
*** Изыди, сатана! (др.греч.) Фраза, используемая в католическом экзорцизме.
– 405 -
— Уже пятый час. Мне пора на вечерню. Пойдете со мной? В нашем костеле для вас тоже есть кое-что интересное.
— Со всей охотой, преподобный отец.
— Встаньте справа у большого алтаря и внимательно посмотрите на его верхнее крыло.
— Непременно.
И они вышли из дома священника по тропинке, вившейся через сад к костелу.
– ------------------------
Пребывание доктора Проня у пробста затянулось на несколько недель. Выбираясь месяц назад из Варшавы в Долину с целью посещения музея ксендза Лончевского, он даже не предполагал, что эта псевдонаучная — как он ее сначала называл — экскурсия может превратиться в плодотворную экспедицию. В лучшем случае он надеялся осмотреть курьезности эксцентричного священника-коллекционера, о котором ходили удивительные истории по всему краю; на самом же деле он обнаружил вполне серьезное музейное собрание и весьма подходящую для научных изысканий область.
Поэтому, поощренный любезностью хозяина, от которого он получил plein pouvoir, Пронь рьяно взялся за работу; каталогизировал музейные коллекции, сделал выписки из соответствующих пояснений, распределил экспонаты по категориям.
После тщательного изучения всего музея он пришел к выводу, что это великолепный и единственный в своем роде памятник медиумизму. Особенно укрепили его в этом убеждении коллекции, размещенные во втором зале. В основном это были гипсовые слепки рук, ног и лиц, вогнутые или выпуклые. Изредка попадались подобные оттиски в глине, воске или парафине.
Изучив поближе эти барельефы и горельефы, он убедился, что лишь некоторые из них производили впечатление выжженных стигматов; часть экспонатов обнаруживала
____________
* Свобода действий, широкие полномочия (фр.).
– 406 -
лишь легкую коричневато-бурую окраску, большинство же не имело ни малейших следов каутеризации.
Когда он обратил на это внимание священника, старик смутился.
— Я допускаю, — неловко оправдывался он, — что эти знаки порождены не чистилищными душами; возможно, их оставили нам в память о себе светлые духи и те, что уже прошли очищение огнем.