Демон-Хранитель
Шрифт:
— Ты мне говоришь прощай, Сол? — чуть жёстко для той, которая хочет пылать в его объятиях.
— Я буду присматривать за тобой, — сожаление и печаль в голосе, но глаза никогда не обманут.
Я откинулась назад и торжествующе улыбнулась, заметив недоумение в его взгляде, хрипло проговорила:
— Я устрою тебе шоу, демон.
С этими словами я проснулась в своей постели утром, сжимая кольцо, и широко улыбаясь.
Послесловие. Ревность демона и её последствия
Воскресенье
Когда с потолка, сильно раскачавшись, упала люстра, Дэвид
— Джен, я… у нас ничего не получится, — скороговоркой произнёс он, выдыхая воздух через прикрытые губы.
— Я знаю, — еле, сквозь смех, проговорила я.
Дэвид взглянул на меня как на ненормальную и стремглав выскочил из спальни президентского номера отеля, а я, привстав на локтях, торжествующе хохотала.
Понедельник. Майкл
Я нарочито долго крутилась перед зеркалом обнажённая, так и не обтёршись после душа, разложив перед собой свои самые красивые гарнитуры нижнего белья, как бы рассуждая. Я улыбнулась, когда почувствовала, что вокруг меня начал закручиваться горячий воздух, собирающий и высушивающий влагу с моего тела.
Он был совсем рядом, близко, мне казалось, что я слышу его тяжёлое дыхание, моя кожа как бы осязала касание его шероховатых ладоней, очерчивающих мои плечи, чуть касавшихся груди, спускавшихся к животу и ниже. Воображение рисовало жаркую картину воссоединения, однако я знала, что так быстро мой демон не сдастся, решив что-то один раз и навсегда.
Он обещал всегда возвращаться ко мне — он выполнил своё обещание. Исчерпав свою ангельскую суть, Солидафиэль не стал быть более интересен Сатане, который был доволен местью мне и Творцу, но только в ипостаси родителя нашего дитя. А для меня Сол был жизнью и единственным, кто связывал пусть и незримой, но всё-таки ниточкой с моим сыном, боль от разлуки притуплялась мыслью, что отец хоть изредка, но может видеть его и даже, возможно, касаться. Но его единоличное решение быть рядом, но оставаться бесплотным, было убийственным для меня и для него, смела я думать.
— Неужели не нравится то, что видишь? Неужели не хочешь взять то, что твоё по любому праву: и по земным и по небесным законам? — прошептала я с досадой, медленно надевая бельё, любуясь собой в зеркале, ловя себя на мысли, что смотрю на себя глазами Солидафиэля.
Наскоро одевшись, я выскочила из дома и помчалась на съёмочную площадку, понимая, что опаздываю и что Дэв точно прибьёт меня за непунктуальность. В который раз. Сев в автомобиль и будучи расстроенной, неожиданно наехала на человека. Похолодев всем телом, я выскочила из машины и подбежав к капоту увидела молодого парня. Он ошарашенно смотрел на меня и не сразу ухватился за руку, которую я подала ему в попытке помочь встать. Его ладонь была мягкой и даже рыхлой по сравнению с ладонью Солидафиэля, да и сам парень выглядел… мило. Я улыбнулась, глянув через левое плечо,
— Прошу простить меня, — мурлыкающий тембр голоса, ослепительная улыбка и ноготок, который слегка царапнул его внутреннюю часть ладони, а я так и представила мрачный взгляд Сола исподлобья, — я вас не заметила.
Парень растерянно моргнул глазами и, пригладив тёмные волнистые волосы, тоже улыбнулся, произнеся:
— Ничего страшного.
Я вновь ослепительно улыбнулась, разглядев в его глазах однозначный интерес, следовало только подтолкнуть.
Вновь протянула руку и представилась:
— Дженнифер Нильсен, — сделав акцент на фамилию, зная, что хранитель «оценит».
— Майкл Харрисон, — представился парень, не спеша убирать свою руку, — Мы с Вами соседи, я живу в доме чуть пониже, — и показал мне направление.
— Приятные соседи, — сделала я комплимент, кожей ощутив неожиданное повышение температуры вокруг себя. — Ну, если с вами всё в порядке, то мне пора…
До этого парень, стоявший в полном ступоре, вдруг ожил и отпустил мою руку, а я уже было хотела сесть в автомобиль, как вдруг услышала, что Майкл робко спросил:
— Что Вы делаете в воскресенье вечером?
— В воскресенье? — кокетливо повторила за ним фразу и ощутила горячее дуновение на затылке. Мне показалось, что Солидафиэль так и прожигает меня взглядом, и чуть помедлила с ответом: — Я не смогу, Майкл, не обижайтесь.
Я видела, как он поджал губы и мотнул головой, чуть улыбнулся, продолжив свой путь. Я тоже рванула на работу, мечтая, чтобы день быстрее прошёл, и я оказалась в сердцевине сна как можно скорее.
Я появляюсь в нашем с Солом месте, которое принимает меня, с каждым разом моего пребывания, преображаясь. Я не видела его, но я точно знала, что демон здесь, я ощутила его кожей. Вошла для меня в гостеприимный дом и пробралась в гостиную поближе к камину, где мигом вспыхнул жаркий огонь, и по зале начало расходиться тепло.
— Злить меня вздумала? — его голос, немного просевший в хрипотцу, вибрировал от гнева.
Повернула голову и посмотрела на него невинным взглядом, который тут же изменился, вспыхнув огнём точно таким же, что полыхал в очаге. Он отвечает не с меньшим. Мы пожираем друг друга глазами — всё, что осталось двум влюблённым разбросанным по разные стороны реальности.
— Я была любезна с тем, кого чуть не покалечила, — отвечаю и мой голос стал сладким как елей. — Чем же смогла разозлить хранителя?
Он промолчал, зная, что его претензии необоснованные, глубоко вздохнул и снова холодный взгляд исподлобья. Тот, который прожёг слабый образ Майкла и он выветрился из головы напрочь.
— Может, тебе обратно в монастырь? — серьёзный тон, на фразу я ответила хохотом.
— Запрятать хочешь? — еле выговорила, подавившись от смеха.
— Так безопаснее, — кинул сквозь сжатые зубы.
— Храни меня и дальше, мой хранитель, — и вынырнув из сна, проснулась, всё ещё хохоча.
Вторник. Джорджино