Демон-хранитель
Шрифт:
– Дел? Делли, ты что?
– Вы слышите? Слышите?
– тихо спросил он по-эльфийски.
– Великая Праматерь…
Люциус с Северусом тревожно переглянулись, но, как ни старались, ничего не смогли услышать, кроме прерывающегося шепота странного гостя:
– Столько любви… ею буквально пронизано все вокруг… сладкий запах тлена… жертва,
Тонкие пальцы скользили по каменным перилам ведущей наверх лестницы. Замок сам вел своего гостя. Наконец, Делинталиор остановился у двустворчатой двери, прижался к ней лбом, будто спрашивая разрешения, и вошел.
За ней была большая светлая спальня. Стоило принцам переступить ее порог, как на полу вспыхнули какие-то руны, расположенные кругом, в центре которого стояло широкое низкое ложе. Простыни на нем были перекручены, будто только несколько минут назад на них страстно сплетались гибкие тела.
– Алтарь, - прошептал Дел, разглядывая руны.
– Нам лучше уйти. Не думаю, что господин готов потерять вас снова, Ваши Высочества.
– Делли, - позвал Северус, когда дверь закрылась.
– Что это было? Что ты слышал? Почему мы не… ДЕЛ?
Золотые волосы рассыпались по белоснежному ковру, шубка распахнулась, открывая шелковые, почти невесомые одежды целителя, а глаза его закатились.
– Мордред, - выругался Люциус, переходя на английский, и хотел, видимо, что-то добавить, но вместо этого проворчал: - Зар нас выпорет, как давно обещал. Да помоги же!
Опомнившись, Северус подхватил магией невесомое тело эльфа и повлек его в ближайшую комнату, оказавшуюся очередной спальней.
Стоило уложить хрупкое тело на кровать, как Делинталиор очнулся сам, открыв мутные, больные глаза.
– Мне так жаль, - сказал он хрипло, - так жаль.
– Чего тебе жаль?
– тут же потребовал разъяснений Северус.
– Столько любви и заботы видели эти стены. Сотни, тысячи лет. Жертвы, отданные дракону, вместо узников его замка стали возлюбленными, хозяевами. Недоверие, ревность, боль, зависть – все сплелось в невероятный клубок, из которого в результате многолетней душевной работы родилось самое прекрасное чувство. Оно же и погубило все. Это так страшно – остаться одному, - эльф прикрыл глаза. – Если я потеряю моего Дро, я умру в то же мгновение. Но не все так слабы, как я. Господин смог. Ему удалось. Чтобы пробудить Иссинавалль, нужно вернуть сюда любовь. Тут я вам не помощник.
Люциус с Северусом переглянулись еще раз. Похоже, это уже вошло у них в привычку.
–
– Любовь. Разделенная. Взаимная, - улыбнулся Делли.
– Неужели…
– Мы уже занимались любовью здесь.
– Под снегом в лесу есть поляна… для праздника Пробуждения. На ней уже не раз совершался этот ритуал.
– В снегу, значит?
– задумчиво уточнил Малфой, уже прикидывая комплекс согревающих.
– Осталось уговорить Балтазара.
– Уговорить на что?
– раздался от двери знакомый голос. Звучал он подозрительно и слегка недовольно.
– Хорошо, что демоны не седеют, как магглы, мои остроухие, а то я бы давно был белым, как лунь. Я ищу вас уже несколько часов. Сложно было сообщить, что вы затеяли очередной эксперимент?
– Это моя вина, господин, - прошептал Делинталиор, осторожно поднимаясь с кровати и покаянно потупившись.
– Их Высочества…
– В состоянии ответить за себя сами, - перебил его Люциус, разглядывая босого Балтазара и мысленно прикидывая, мерзнут ли демоны вообще и данный конкретный – в частности.
Северус, видимо, уловил направление его мыслей, с предвкушением улыбнулся и невинно поинтересовался:
– Зарри, а не покажешь ли ты нам некую волшебную полянку? Говорят, там весьма затейливо можно провести время, невзирая на снег.
– Да, холода чуть, - улыбнулся Хссаш, - а пользы целый…
– Вагон, - подсказал Тхашш.
Балтазар переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, откуда в таких красивых существах столько наглости и какого-то простодушного, искреннего авантюризма. Сбежать из дома, залезть на запретную территорию, притащить с собой Делинталиора, которого вообще могли не пропустить чары, заставить его волноваться, а теперь, когда их застукали на горячем, они лишь ослепительно улыбаются и предлагают трахнуться в снегу. Нет, никогда ему не понять этих эльфов.
– Та, что для праздника Пробуждения? Есть такая. Только я вот в толк не возьму, к чему она вам, мои принцы? Просветите своего недалекого супруга, а? Имейте снисхождение к чужой недогадливости, м?
– Покажешь?
– проворковал Тхашш, повисая у него на локте.
– Любопытно – жуть просто.
Люциус молча встал с другой стороны и, деловито поправив теплую мантию, обратился к чувствующему себя весьма неловко Делинталиору: