Демон-хранитель
Шрифт:
Жгучая обида на Судьбу поднялась к горлу, сжала сердце стальными обручами. Хогвартс. Лорд Принц не без причин отказался войти в Попечительский Совет. Он просто не мог находиться в замке, где…
Первый поцелуй. Губы такие горячие, что, кажется, от них закипает кровь…
Душевая. Широкая смуглая спина, крепкие соблазнительные ягодицы, мокрые темные волосы, яркие змеи неприлично свивающиеся в брачном танце, демонстрируя настроение хозяина, большой, тяжелый, темный член, омываемый
Дракон, запретный лес, десятки жарких, юных ночей, когда, казалось, нет мира вокруг, ничего нет, кроме этого сильного тела, обжигающей, пьянящей магии, этого яркого удовольствия – отдаваться бессмертному.
Теперь мир есть, есть и дракон, и лес. И даже с Хогвартсом ничего не случилось. Нет ЕГО. Пропади пропадом такой мир.
– Северус, возьми себя в руки, ты сейчас перевернешь поезд.
Люциус смотрит понимающе, в его серых глазах та же боль, то же разделенное на двоих одиночество. Их солнце ушло, закатилось за неведомый горизонт, и тепло его не в состоянии повторить ни тусклый свет свечей, ни самый модный камин, но от сознания, что Хссаш тоже помнит, что у него все было так же, хоть и чуть по-своему, Тхашш привычно обуздал невероятно возросшую за десять лет магию и не позволил ей разрушить часть мира, в котором не было его Зара. Не стоит портить детям первую поездку во взрослую жизнь.
Стряхнув с себя оцепенение, он улыбнулся настороженно замершему сыну, обнял за плечи Гарри и проводил их к вагону.
– Ведите себя хорошо, мальчики. Вас двоих это касается особо. Гарри, - чуть грустный взгляд знакомых зеленых глаз, - не злоупотребляй волшебной мантией, хорошо?
– Я буду скучать, па, - чуть слышно.
– О, недолго, я тебя уверяю, - криво улыбнулся Северус.
– Пойдем, Гарри, - потянул брата в вагон Блейз.
– А то еще мамы начнут нас расцеловывать, как тетя Бель свою Маргошу.
Гарри бросил взгляд на Розалинду и Нарциссу, трепавших Драко, и поспешил залезть в поезд, крикнув:
– Пока, мам, пап!
Люциус чуть усмехнулся и отсалютовал тростью мальчишкам, успевшим скрыться от проявлений материнской любви. Розалинда сделала шаг к сорванцам, но те уже махали ей из окна.
Глядя вслед уходящему Хогвартс-экспрессу, все четверо супругов когда-то счастливой семьи думали об одном и том же: они надеялись, что их детей никогда не постигнет такая участь: быть возлюбленными бессмертного. «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь».
***
– Ты – Гарри Поттер?
– наглый рыжий предатель крови, похоже, не понимал, что входить в купе наследников без разрешения, плюхаться на диван
– Я тебя знаю.
– А ты Уизли, - встрял Драко, брезгливо скривив губы, - один из этих нищебродов, к тому же дурно воспитанный.
– Погоди, Драко, - остановил поток гадостей Гарри.
– Да, я Гарольд Джеймс Поттер. А откуда ты знаешь обо мне? По-моему, мы раньше не встречались.
– Еще бы мне не знать волшебника, рождение которого вызвало настоящую магическую бурю, убило глав родов Поттер, Малфой и Принц, разрушило Поттер-мэнор и…
– Заткнись, Уизел, - коротко приказал Блейз.
– Будь ты нормальным чистокровным…
– Это правда?
– спросил Гарри у очень испуганного и виноватого Драко.
На Блейза давить было бесполезно, а вот Драко не мог долго молчать, особенно если что-то знал.
– Пошел вон, - прошипел очнувшийся Малфой и вытолкнул рыжего из купе, запечатав дверь фамильными чарами.
– Гарри…
– Это правда? Я убил дедушку Абрахаса? И…
– Нет, не ты. Если бы тупой Уизел был чистокровным, то знал бы, что при рождении не происходит разрушений, наоборот, это созидающий процесс. Разрушение несет смерть.
– И что это значит?
– Что твоя мать была великой волшебницей, сильной. Наверняка это ее смерть разрушила Поттер-мэнор. А все остальные бедствия… это явление до сих пор не изучено, хотя о нем написано множество статей. Причины магической бури не ясны, и уж прости, друг мой Гарри, - пояснявший ситуацию Блейз деланно-презрительно улыбнулся, - но вряд ли ты настолько силен, чтобы укокошить глав трех древних родов только своим появлением на свет. Ты просто маленький талантливый засранец, обещающий стать неплохим магом. Но уж никак не второй Мерлин, смею тебя уверить. А будешь якшаться с предателями крови – подхватишь какую-нибудь заразу, вроде глупости.
Брат заботливо потрогал его лоб, будто искал первые признаки болезни, и Гарри рассмеялся. Он не Мерлин… и хвала Великой.
– Если па узнает, что ты говоришь «укокошить» и «засранец», он будет не позабавлен, - разрядил обстановку Драко.
– Но ты тоже только что это сказал, - нагло ухмыльнулся Блейз.
– Так что влетит в случае чего нам обоим.
Гарри снова улыбнулся. У его семьи много тайн. А что еще нужно любопытному двенадцатилетнему мальчишке для счастья, кроме как найти разгадки этих страшных секретов? Невольно вспомнились таинственные окна, в которые так и не удалось заглянуть, запертые подвалы, исчезновения отцов по весне на несколько дней… возвращались они обычно грустными, долго держались за руки, не отвечали на вопросы, а матери украдкой вытирали заплаканные глаза.