Демон между трех огней
Шрифт:
Анаэль, уходя, перестроил магическую охранку на замке так, чтобы Мирелла могла спокойно проходить, но провести с собой кого-то или вывести Россану. не привлекая внимания всего дворца, у девушки бы не получилось.
Ожидаемо, темноволосая красавица даже не потрудилась изобразить на лице любезность. Словно это вполне естественно, когда одна королева обслуживает другую, закатывая ей в спальню сервированный столик, будто горничная.
Но Мирелла не стала обострять и без того искрящую атмосферу.
— Приятного аппетита, сестра, — произнесла она и уселась напротив, чтобы видеть лицо своей собеседницы. Правда,
— Тебе рассказали, почему меня заперли? — Брюнетка, не съев даже треть, принялась сверлить своими синими глазищами вторую девушку.
— Муж лишь попросил о тебе позаботиться, пока они заняты решением государственных дел, — спокойно ответила Мирелла, не выдав, что государственные дела находятся за пределами дворца. Сработала выработанная с детства привычка — если что-то можно скрыть, значит, лучше скрыть.
— Твой муж? — В голосе Россаны зазвенела обиженно-ревнивая злость. Ее опять бросили…
— Конечно, мой. Я не общаюсь с посторонними мужчинами без нужды. — Светлая королева, склонив голову, внимательно посмотрела на темную. — Репутация их величеств очень важна для страны. Мы удостоились высочайшей чести — прикрывать наших мужей, оберегать все тайны их личной жизни, хранить их секреты. Иногда мы можем узнать лишнее. Услышать или увидеть то, что для нас не предназначено. Порой нам надо будет выбирать между преданностью мужу или Сенату. К счастью, пока нам не приходиться этого делать, и я очень надеюсь, что не придется.
Мирелла говорила очень убедительно, объясняя Россане то, что на самом деле должна была понимать любая благородная лэра, достигшая такого высокого положения.
Когда же речь зашла о выборе, у девушки болезненно сжалось все внутри.
Дядя, лэр Гальярди, несколько раз намекал, что ее обязанность — помочь Сенату уберечь королей от совершения непоправимых ошибок. Только… Пауль, лэр Пауль… ее муж, которого почему-то все теперь стали называть Натаниэлем, он же из королевской семьи!.. И он уж точно не совершит ничего непоправимого.
Он ведь даже от своей невесты избавился, хотя Мирелла видела, как муж переживал. Но долг перед страной превыше сиюминутных желаний.
И к ней Пауль относится очень хорошо, даже в такие… в сложные моменты… которые потом стыдно вспоминать… все равно он безупречно вежлив, нежен, ласков и… к счастью, не требует от нее ничего невозможного. Происходящее даже можно было бы назвать приятным, если бы не было так стыдно!..
Но следить за собственным мужем гораздо постыднее, особенно от осознания того, что Пауль все знает. И даже специально, словно ненароком, оставляет ей информацию, тщательно расписанную на листочке. Например, о том, что куда-то пропал настоящий посол Гурдгладэ и по дворцу ходит кто-то. выдающий себя за него. Это… страшно! И, само собой, Сенат должен все выяснить и разобраться. Как и с целой бандой контрабандистов, задержанной в небольшом городке.
Правда, с последними сведениями девушка лишь ненадолго опередила самих королей. Пауль сам отчитался Сенату через несколько часов после того, как Мирелла передала эту информацию дяде.
А сегодня муж очень
Конечно, девушка пообещала. Ее же не просят вообще никогда не рассказывать, просто надо подождать, вот и все. Немного подождать… Зато потом ей все объяснят, как было со странным артефактом, который использовали, чтобы напасть на Пауля и его друзей. Она тогда сдала дяде даже запись сражения, отданную ей мужем. Вернее, совершенно нечаянно забытую им на полчаса в кабинете, доступ к которому был у Миреллы. Так что дяде досталась копия записи, лишь немногим уступающая по качеству оригиналу. И еще одна запись — как Пауль вместе с младшими лэрами Рандаццо и Агостини изучает странный артефакт. Тоже копия… А, оригинал Сенату Пауль передал лишь почти сутки спустя. Но передал же! И про сражение рассказал.
Так что и про свою поездку скрывать не станет. Поэтому Мирелла не станет подводить и разочаровывать своего мужа. Раз он попросил помолчать — она помолчит.
А отношения их темных величеств вообще не касаются никого, кроме них. Это семейные разногласия, а не политические. И раз Россану посчитали нужным так наказать, значит, она заслужила. Ни один мужчина не станет наказывать свою жену просто
так…
— Да что ты такое несешь?! Нас с тобой выдали замуж за красивых молодых мужчин! Конечно, ты, наверное, во время секса лежишь и смотришь в потолок или испуганно закрываешь глаза, ожидая, когда все это кончится!
Мирелла вспыхнула, потому что Россана почти угадала. Про испуганное зажмуривание — точно.
— Думаешь о долге перед семьей и страной, глупышка, верно?! — Брюнетка снисходительно фыркнула, оглядывая притихшую скромницу. — Так вот, не об этом надо думать во время секса с мужем! Ясно? А о том, что, если ты не сможешь его приручить, он уйдет к любовнице… одной, второй, десятой!..
— Пауль не уйдет! Он не такой! — Светлая королева подскочила с дивана и прижала скрещенные в запястьях руки к груди, словно удерживая сильно забившееся сердце. Глупости какие! Пауль… Пауль так не сделает!..
— Не такой? Обманывай себя сколько хочешь, но они все «такие». У моего хватает наглости таскать с собой двух любовниц, называя их телохранительницами. Уверена, у твоего тоже есть где-то на стороне интрижка. Сама подумай, отбросив всю свою дурь про долг, честь, ответственность, он же не спит с тобой каждую ночь?!
— Пауль… Пауль занят государственными делами! — прошептала Мирелла, глядя на Россану со скрытым ужасом. Ее милый уютный мирок покачнулся от смерча, созданного темной королевой.
— Когда вернется, поинтересуйся, как ее зовут… Или их! — зло выплюнула брюнетка.
— Я… верю своему мужу! — Светлая королева гордо вздернула голову, перекинула косу за спину и удалилась прочь, едва сдерживая подступающие рыдания.
Конечно, любовницы… они есть у всех… но не так же открыто! Пауль не поступит с ней таким образом, не унизит ее настолько. Никогда!.. Он… Он порядочный, честный, нежный!.. И… Она верит своему мужу во всем. Вот так!..