Демон Монсегюра
Шрифт:
Осада Монсегюра продолжалась три месяца. Всё это время горстки храбрецов совершали вылазки, не давая покоя врагам на земле Лангедока.
Элеонора де Фуа практически не покидала своей новообретенной комнаты. Она занималась чтением, вышиваем, если необходимо помогала кормилице с маленьким Раймондом VII. Беатрисса была старше Элеоноры, но обрела в ней верную подругу и родную душу. Она невольно задумывалась, что когда-нибудь война закончится, жизнь войдёт в нормальное русло, и Клермон с Элеонорой смогут стать прекрасной парой. Хотя Беатриссе было бы разумней беспокоиться о своём младшем брате шевалье Амильене де Амбьяле.
Старший
Он бредил военными подвигами, мечтая об очередном крестовом походе на Святую землю, дабы вернуть графство Триполи, некогда принадлежащее Раймонду IV и его сыновьям, ибо там правил Боэмунд IV Антиохский, происходивший из знатного аквитано-нормандского рода. О женитьбе Амильен даже не помышлял, проводя большую часть времени за военными упражнениями, охоте или участии в рыцарских турнирах, проходивших во Франции, Аквитании и Бургундии. Поэтому в Монсегюре он бывал не часто. Но как только французы вторглись на землю Лангедока, Амильен присоединился к отряду своего старшего брата Раймонда де Альби.
…Шло время, запасы продовольствия в замке иссякали, наёмники взяли в двойное кольцо гору, и пробираться лангедокам в замок для пополнения провизии стало практически невозможным. Арнольд, вконец озверев от трёхмесячной осады и постоянных набегов лангедоков из Монсегюра, был готов на любые решительные действия.
Арнольд прекрасно понимал, что Тулузы каждый день с высоты птичьего полёта наблюдают за своими землями и тем, что на них происходит. Тогда он предпринял устрашительные меры. Мало того, что вся окрестность была полностью разграблена, не осталось ни одной девственницы старше десяти лет, он задумал сломить волю Тулузов, приказав собрать всех женщин с окрестных селений, выкопать огромную яму, развести в ней огонь, и каждый день сжигать по десять еретичек. «Пусть горят. Они не женщины, а еретички, породят себе подобных, нечего их жалеть», – высказался аббат Арнольд.
На следующий день наёмники вырыли яму таким образом, чтобы её было прекрасно видно с самой высокой дозорной башни Монсегюра, и развели в ней огонь. Арнольд решил сыграть в благородство и, для начала, приказал привести десять старух. Наёмники в качестве разминки и утреннего развлечения столкнули несчастных в огонь. В замке не слышали душераздирающих криков, но видели всё.
Раймонд понимал, что Арнольд на этом не остановится, и был готов первым начать переговоры. Но аббат предложил перемирие сам. Он прислал в Монсегюр письмо со своими требованиями:
«– графу Раймонду VI, бывшему сюзерену королевства Лангедок, принести публичное покаяние с бичеванием розгами;
– присягнуть на верность французской короне и Святому престолу;
– выплатить контрибуцию в размере 50 тысяч экю золотом;
– навсегда отречься от катарской ереси и всячески пресекать её распространение в Лангедоке…»
Далее шёл список Лангедокских земель, подлежащих конфискации в пользу короля Франции Филиппа II Августа. Конфискации полежали практически все земли. Итог подписания этого грабительского договора заключался в том, что семье Тулузов гарантируют
Раймонд VI направил к Арнольду парламентёров с письмом, в котором выразил согласие со всеми предъявленными требованиями:
«Я, граф Раймонд VI Тулузский, соглашаюсь со всеми предъявленными требованиями, в том числе и с публичным покаянием. Взамен я прошу жизнь и свободу для моей семьи и если таковое возможно, для себя».
Арнольд, прочитав письмо Раймонда VI, понял: цель крестового похода против катаров-альбигойцев достигнута, Тулузы сломлены.
В полдень он и его люди верхом на лошадях, ведомые проводником, проследовали к стенам Монсегюра. Сиятельный Раймонд и Беатрисса вышли из замка на подъёмный мост, чтобы лично встретить кортеж аббата.
Наконец, произошло то, чего Раймонд VI боялся так же, как и смерти близких ему людей – передача ключа от ворот Монсегюра лично аббату Арнольду в знак покорности. С этого дня в Монсегюре хозяйничали люди аббата.
В июне 1209 года в Сан-Жилье, пригороде Тулузы, совершился торжественный обряд церковного покаяния графа Раймонда VI Тулузского. Король Лангедока, кровный родственник французской и арагонской короны, смирился перед силой Святого престола. На церемонию согнали всех крестьян и горожан, оставшихся в живых. Присутствовали также шестнадцать вассалов графа. Все они стали свидетелями публичного унижения своего сюзерена.
Раймонд находился в замке под домашним арестом. В это время наёмники не теряли времени даром, они опустошили всё, до чего смогли добраться. Особо ценное имущество Арнольд оставил для себя и папского престола, представителем которого был легат Милон.
Раймонда вывели рано утром из комнаты в сопровождении двух стражников, которые намеревались препроводить его к месту публичного покаяния.
Для проведения церемонии соорудили специальный помост, возвышающийся на центральной торговой площади Сан-Жилье. Впереди папской делегации восседал ликующий и довольный собой легат Милон – представитель Папы и исполнитель наказания. Рядом с ним устроился сияющий Арнольд. Вокруг стояли жители – невольные свидетели позора их сюзерена.
Раймонд VI, обнажённый до пояса, со свечёй в руке, опустился на колени перед помостом, моля о пощаде.
– Я молю вас, легат Милон, как представителя Святого престола и вас аббат Арнольд как представителя французского духовенства о пощаде. Признаю свои грехи и каюсь в том, что способствовал попустительству ереси, охватившей королевство, поглотившей население, приведя его на путь дьявольский, отрицания католических святынь и церковных обрядов.
– Обещаете ли вы, граф Раймонд, стать благочестивым католиком, иметь чистые благородные помыслы, верно служить церкви и выплачивать все требуемые налоги? – спросил легат.
– Да, я обещаю, – чётко ответил Раймонд.
– Обещаете ли вы признать короля Франции Филиппа II своим сюзереном со всеми вытекающими для вас обязательствами? – подключился аббат Арнольд.
– Да, я признаю короля Франции своим сюзереном, – подтвердил Раймонд.
Нет слов для описания чувств, которые в этот момент испытывала Беатрисса, её братья Амильен де Амбьяле и Раймонд де Альби, Клермон и верноподданные вассалы. Их уничтожили, растоптали, надругались в самой жестокой форме. Беатрисса стояла прямо, слёзы застилали ей глаза. Клермон и Амильен поддерживали её.