Демон на Явони

Шерстобитов Алексей

Никто не помнит откуда взялись эти несколько человек, которых мало кто видел – охотники, егеря, иногда живущие в самой глуши. Кто что о них говорил, но ничего конкретного не знал никто. Если появлялись проблемы, кто-то пропадал или терялся из местных жителей, какой-то настигал катаклизм, наводнение после затяжного ливня или снегопад, прерывавшие пути сообщения с дальними деревнями, где еще оставались жить старики, всегда появлялись один или несколько бородатых сильных неулыбчивых людей либо пешком, некоторые на вездеходах, выезжая из тех мест, где ничего не было, помогали и исчезали обратно. Всегда с ними были какие-то загадочные звери, в основном дикие, понимающие их с полуслова, как-то по-особенному разумные и мудрые. Никто не знал, на что и где они жили, но на них всегда рассчитывали.

Кто-то

раз посмеялся, что Бетманы со всей земли слетелись к нам. Его поправили: «Нет, ты не прав, нам этого дерьма не нужно, у нас Ангелы!» – и в это все верили, да и как в это было не поверить, когда и обидеть слабого или кого-то из местных, каким–нибудь заезжим не давали. Местные вообще не любили чужаков – Олег не обманывал. Желающим поважничать быстро указывали их место, чаще изгоняли, не понимающих, что их не хотят терпеть на земле, убеждали быстро и безапелляционно. Как говорили старожилы: «Еще с незапамятных времен неудовольствие народное выражалось снопами молний, бьющих с неба сразу десятками, буквально по площадям, как залпы минометов, уничтожая имущество чужих, но, никогда не трогая дома сынов и дочерей этой земли»…

Олег, всмотревшись прямо в глаза Романа, понял, что интерес этого человека далеко не праздный, почувствовал сильную напряженность, и какую-то недобрую энергетику, исходящую от пришельца:

– Ну нет, так нет… Я на всякий случай… Так…, скажу тебе: есть одно место, «песчаный колодец»… – можно сказать – все, что осталось от церквушки…, она сквозь землю ушла.

– Церкви не интересуют…

– Ты дослушай, потом скажешь… Большевики хотели ее взорвать на утро, и вот за час, она раз…, и исчезла!… А была она построена на пригорке, говорят на этом месте раньше капище было и идол стоял – но то совсем давно было, еще в первом тысячелетии… И вот там яма есть…, в ней песок на дне, сколько не вычерпывай его, глубже не становится, хотя я лично ни одного не видел, кто смог приблизиться на такое расстояние…, и воды никогда там не бывает, даже в ливень – всегда песок сукой и чуть теплый, даже снег по зиме тает… – вот откуда это знают, то же не знаю…

– Проехать туда можно?

– Можно, но к самому колодцу только пешком… Для кого спасительное, а для кого и гиблое место. Какие-то новомодные язычники туда поперлись…

– Нашли?

– Что?

– Ну что искали?

– А кто их знает…

– Как это?

– Да до сих пор где их носит, а вещи вон, у меня дома лежат. Уж два года лежат…

– Вот туда в первую очередь!

– Так там же храм был… – Олег с ехидцей поддернул, но с серьезным выражением лица.

– К черту хр…

– Ну ты не больно то чертыхайся… Земелька то наша православная и не терпит ни ворогов, ни басурман, ни идолов… Ты вот мне так и не сказал, зачем тебе это!

– Тебе деньги нужны?…

– А и за деньги сдохнуть не хочется… Знаешь, а иди-ка ты сам!… – Олег собрал бумаги, фотоснимки, карты и собрался было уже уезжать, как Смыслов-ский взмолился:

– Прошу тебя, одна надежда на это, мать скоро упокоится, и вот просила ее привезти сюда, какой-то древнерусский обряд провести… Не знаю зачем, не спрашивай… Только последняя это надежда…

– Ннн-дааа… Обряд говоришь? И что за обряд?

– Да ничего особенного, костер развести, да спалить в нем, пару каких-то безделушек.

– Хорошо, по местам я тебя проведу, а вот обряд… – это ты уж сам. Не нравится мне это все…

– Я отблагодарю, хорошо отблагодарю, я богатый…

– Да не в деньгах счастье – прощение у Бога-то не выкупишь… Завтра на ярмарку приходи, купишь, что нужно, а то в костюме то будет не очень удобно в лесу…, перекусим, да двинем. Деньги сразу захвати, оставим тетке Мане, а то неровен час сгинешь в топях, и не заплатишь… Хе хе хе – шучу!..

* * *

Ярмарка была в самом разгаре, современные купцы и купчишки съехались со всех сторон света, заняв всю площадь имени Ленина, окружив и сам его памятник, как принято с протянутой рукой. Про него старушки говорили, мол, как часовенку то позади него восстановили, так и прогнулся Ильич в спине, будто пинка получил. Ее в позапрошлом веке поставили в честь Александра Второго Освободителя, в благодарность за освобождения от «крепостного

права», он то точно освободил, а пришел этот черт лысый, и внука Освободителя убил, и земельку отобрал, а сколько народу то погубил! Удивляются старожилы, как это тот, кто все церкви да соборы порушил, до сих пор на площади стоит, но зла на него никто не держит – пущай стоит. Ребятишки на новый год раз нарядили его в деда мороза, правда вышел скоморох в красной тюбетейке – только таз, выкрашенный в красный цвет на голову налез, больше ничего не подошло, так весь Демянск искал тех, кто посмел, так и не нашли, хотя каждый знал кто именно.

На ярмарке, были и предметы местных промыслов: кузнецы, столяры, гончары, войлочники, даже льняная ткань и стекло. Продуктовые рядки с настоящими, а не замешанными на химии, генномодифицированными с добавлением сои продуктами. Торговля шла полным веселым ходом, как положено с торгом ради самого торга. Красавицы блондинки с голубыми глазами, коих здесь было большинство, брюнетки с черными очами, другие, в основном высокие и крепкие, на загляденье барышни, стояли за прилавками, сновали мимо, просто праздно расхаживали, стреляя газами во все стороны. Надо сказать, что при такой красоте и статности женской половины населения, мужское было малочисленным, все больше спивающимся, инертным, безынициативным, многие предпочитали уезжать в большие города, бросая прекрасно построенные предками дома из камня с мощными в толщине метровыми стенами, которых в этом районе было подавляющее большинство, предпочитая ютиться в маленьких комнатушках, живя, как муравьи в муравейнике.

Много было на ярмарке и приезжих, в основном москвичей, санкт-петербуржцев и новгородцев, имевших здесь дачи или дома, оставшиеся от родственников или родителей. Конечно, они обеспечивали основную покупательную способность, набрасываясь на невероятной гастрономической ценности вкусности.

Здесь глаз терялся в необычном виде предлагаемого: сухофрукты выглядели сухофруктами; мясо – мясом; хлеб, испеченный в печи – хлебом; молокопродукты – молочными продуктами; фрукты и овощи – овощами и фруктами; дары природы – дарами природы, даже продукция местного хлебного завода, выглядела заманчивой домашней выпечкой. Люди выросшие и воспитанные в СССР приятно удивлялись продуктам родом из того времени: лимонады «Колокольчик» и «Буратино», тортики, сладости, разливное пиво в кружках, вобла, а столовая, в которой можно было наестся от пуза за сто рублей, то есть за полтора доллара, из соответствующей посуды, в соответствующем интерьере, с соответствующей тому времени обходительностью обслуживающего персонала, вообще приводила в неописуемый восторг. Здесь же клуб, рюмочная, парикмахерская, вывески, дома, сами люди нисколько не поддались влиянию современности. Здесь все и все были другими – настоящими!

Конечно, молодежь и даже более старшее поколение было знакомо с благами цивилизации, хотя и ориентировались больше на местные условия, скажем постоянные скачки напряжения, пробивающие сквозь большинство предохранительных устройств, безобразные дороги, на ремонт которых минимум раз в пятилетку выделялись деньги, испарявшиеся так же, как заплатки с огромных ям и выбоин, аккуратно накладываемые по зиме прямо в снег или лед.

Газ провели недавно, что было самым важным достижением за последние тридцать лет – спасибо новому главе администрации Еременко. Но народ не спешил применять новшество, будучи более привычным к надежным дровам, да и на обустройства в домах и квартирах систем отопления денег гражданам было взять негде. Что уж говорить, если городская больница в несколько корпусов до сих пор отапливалась дровами, хотя врачей и персонал жутко сократили, как и приток финансов на здравоохранение района. Закрытие лаборатории крови одно только чего стоило! Теперь, чтобы укушенному клещом сдать кровь на энцефалит и прочее, что нужно делать в тот же день, причем вместе с самим клещом, приходилось все бросать, искать машину, лететь в Демянск, а далее в Валдай, хотя чаще приходилось сразу в Великий Новгород, поскольку ко времени приезда в первый, все уже было закрыто, а в областном центре лаборатория работала круглосуточно. Разумеется, результата в тот же день не было, а между тем между Демянском и Новгородом сто семьдесят километров!