Демон на Явони
Шрифт:
Никто не мог объяснить демянцам, почему при постоянных заявления министра здравоохранения о прекрасном состоянии дел в ее ведомстве становилось только хуже. Даже электрокардиограмму приходилось делать в Валдае! А ведь земля, о которой я говорю лежит почти посередине между двумя столицами! Можно только благодарить Бога за такое положение дел, пытаясь представить, до чего довели Русь-Матушку сегодняшние руководители, которых и избирать уже перестали ходить – все равно сами выберутся!
Несмотря ни на что жители существовали, умея радоваться каждому дню, очень много по-настоящему воцерковленных собиралось на большие праздники, даже из дальних деревень приезжая за двадцать верст в сорокаградусный
Такой исход для пьющих мужчин можно назвать просто счастливым, многие не доживая до двадцатипятилетнего возраста, отправлялись на кладбище «Липицы» после реактивного панкреатита или цирроза печени… Печальные процессии в сторону погоста молодели и редели, ничего не возможно было предпринять ни полиции, ни администрации, ни школе, мятущихся в поиске любого возможного решения. Нужно отдать должное всем им: полицейские не были злыми, не стремились обирать, как в столицах, зарабатывать «палки», допускали полюбовные решения в конфликтах, оберегая коренное население от тюрем и лагерей, избегая стремлений столичных заработать на чужом горе медальки, звания, деньги. Здесь все всех знали в лицо с детства, и в случае любого конфликта могли обойтись исконно русским мордобоем, обыкновенно кончавшимся не, как принято в больших городах, у большинства потерявших честь и достоинство мужчинок, заявлением в полицию, а мировой – по пузырю на брата!
Глава администрации молодой и ретивый, борзо взявшийся за дело Владимир Еременко, очень быстро понял насколько разрушенное хозяйство он принял от предшественника, которого, впрочем, сразу отправили на заслуженный «отдых» в места лишения свободы. Несмотря на то, что самая молодая асфальтированная дорога была сдана в эксплуатацию в 1974 году и ни разу после этого не ремонтировалась капитально, все шишки от земляков посыпались на новенького, особенно после двух ураганов, равным которым не было более полувека. Так было со всем, что стояло на балансе, даже мост через реку Явонь больше напоминал не гладильную доску, а терку с соответствующими дырами и впадинами.
Но несмотря на это район жил полной жизнью, отмечая каждый праздник, будто он был последним, а каждую ярмарку проводил, как лучший из праздников. Хотя и без торговли хватало потешности и насыщенности.
Эх, русская глубинка, бесценная сокровищница духа русского и его бессмертия! То петух убежит у молодухи, и за ними весь базар носится, то мужик разбуянится и на «кулачках» биться любого вызывает, то волки на краю городка появляются величиной с теленка средь бела дня, а то и какая-нибудь новость, облетев весь базар, возвращается к источнику совершенно измененной до неузнаваемости, производя фурор новым фактом свершившего чего-то нового, невероятного, сенсационного! Сплетни, толки, побасенки при всей непраздности сельчан, одно из излюбленных их занятий и по сей день, тем более на базарной площади в день ярмарки.
Главная из распространителей истинной правды» была баба Шура Романова из Мамаевщиы. По обыкновению, еще издали выбирала она «свободные уши», часто отвлеченных другим делом людей, если цель была определена, то освободиться или скрыться от ее навязчивости было уже невозможно,
– Аууу, родный мой!… – По местной привычке приходить даже к скамейке на посиделки с пустыми руками было плохим тоном, поэтому, прихватив что-нибудь, угощала, если же что-то было приобретенное на ярмарке с человеком, крестила с пожеланием милости Божией, без промежутка продолжая:
– РОдный мой! а что я тебе расскажу! – Не известно, как, но находясь постоянно в трудах болтовни, она умудрялась продать свой товар не только быстро, но и полностью, что было редкостью. А после быстрого окончания обмен товара на деньги, спасу от нее и совсем не было.
Часто баба Шура высматривала неизвестных или загадочных, с ее точки зрения, граждан, может приезжих или частых гостей, расспрашивала о них у знакомых, могла и без этого сразу подойти и поговорить с новенькими, что-нибудь рассказывая без умолка, а потом, уже сочинив байку о бедолаге и о их только состоявшемся разговоре, включала сирену оповещения. Хорошо, что она не была почтальоном, иначе вместе с почтой села поселяли бы небылицы далеко не всегда безобидные.
Как раз на ее взгляд, находившийся в блуждающем скучном поиске, попались только встретившиеся Роман Викторович и Олег. Такого она пропустить никак не могла. Быстро пробежавшись по соседям и завсегдатаям, узнала некоторые подробности о Смысловском, и ринулась с банкой свежего дегтя в сторону мужчин, что-то живо обсуждавших у лотка с товарами для охоты и рыбалки.
– Уааа… Олегушка, рОдный мой… – Зная, чем это продолжится, Олег резко парировал:
– Баба Шур, не до тебя… – Бабуля была не простой и своего всегда добивалась, а потому сунула ему банку:
– Накось вот, угОстись… – А сама втиснувшись между разговаривающими, обратилась с лучезарной беззубой улыбкой к опешившему Роману слащаво и проникновенно, будто по секрету нашептала:
– РОдный мой, а что я тебе сейчас расскажу…
– Что? … – Гроовщика посетили сразу недобрые мысли…
– А ты о чем хочешь?… – Смысловский совсем растерялся, но помог, плюнувший на пропадающие пол часа, Олег:
– Баба Шур расскажи ему о утопшей церкви…, иии… о валуне на «Ореховне»…
– Ой милай, ой рОдный… – И понизив голос до тайной вкрадчивости, начав оборачиваться во все стороны, будто проверяя – не подслушивает ли кто:
– Но только тебе, вот те крест – мне верь, у меня бабка ведьмой была и неправды не терпела… – Сложно свести только сказанное в логическую цепочку, ибо ведьма и правда вещи несовместимые в принципе, да и бабки такой у нее в роду не было, но так или иначе это произвело впечатление на приезжего, да и бесу в нем показалось полезным для задуманного послушать старушку.
Гробовщик повел головой в сторону, постарался выдавить подобие улыбки, но поперхнулся мыслью, что ничего доброго и приятного давно никому не говорил. Сами собой вырвались даже непредполагаемые слова, своей сутью раззадорившие эгоизм бабульки:
– Да вряд ли вы что-то можете знать интересное, наверняка из своей деревни то и не выходили.
– Яяя! Да… я…, рОдный мой… – И ту ее понесло, будто, кто-то направлял в нужное для Романа русло. Безостановочно пожилая женщина вещала о всех ведьмах, колдуньях, ведунах, неприличных событиях, необъяснимых фактах, о блаженных, убогих, сумасшедших, прочих, не забывая указывая перечислить, какие именно места ими были любимы. Олег, отошедший в другую сторону, увидев, что собирается народ, поспешил вернуться и неожиданно для себя, сам заслушался, но вовремя спохватился, ибо никто из местных не любил интересующихся таким темами.