Демон Ночи
Шрифт:
Даже если всё будет идеально и я замочу Бойко и выберусь из этой жопы, меня ждёт обвинение по одной из Статей.
Сука, как же я люблю вот такие вот неожиданности.
Тем временем нас накрывает пепельная тишина — ни ветра, ни шума близнецовых Драконидов Хариотля… лишь привкус гнилого жареного мяса.
Я снова чувствую, как Дар реципиента показывает картину моей смерти: Первый Драконид превращается в Пепельный Клинок и на дикой скорости влетает в мою спину, в область сердца. Второй Драконид тоже хочет в первую очередь убить именно меня, а не Бойко, поэтому
Всё ясно.
Я хрен смогу увернуться от этих быстрых атак.
От одной — да.
От двух — нет.
Но и подключить свою демоническую силу я не успею. То есть я не смогу создать так быстро плетение на защитную ауру. Мне нужно полторы-две секунды, а у меня есть только полсекунды.
Хм. Придётся подставляться под первого Драконида, с той лишь разницей, что за полсекунды мне удастся лишь слегка сместить корпус, чтобы Пепельный Клинок пробил не спину в области сердца, а ранил левое плечо.
А там можно будет наложить и демоническую ауру от боли, чтобы спокойно готовиться ко второй атаке.
Если Бойко вдруг придёт в себя и начнёт задумываться, что за Демон Ночи и почему я начинаю использовать то, чего у Кости Чернова быть не может, то это никак не повлияет на конечный результат, поскольку Бойко всё равно умрёт в этом бою.
Вопрос лишь в том, выживу ли я.
— Левее! — кричу я, и сам за полсекунды умудряюсь уйти от атаки второго Драконида, который целился в правый глаз и щеку. При этом удаётся и от Первого «слегка» увернуться.
Как и ожидалось — задето левое плечо.
Что касается Бойко, то мужик действительно Неуловимый охотник-убийца восьмой стадии, ибо он за моё «Левее!» умудряется в эти полсекунды сместиться чуть левее и даже задеть Второго, отрубив своим мечом кусок лезвия Пепельного Кинжала, в который превращён близнецовый Драконид Хариотля.
Атака завершена.
Новая пока что не начинается, так как слышен дикий рёв среди хвойных деревьев.
У ног Охотника лежит рука второго Драконида.
Когда Бойко своим мечом, напитанным фиолетовыми частицами, отсёк кусок лезвия Пепельному Кинжалу, этот кусок лезвия сразу же зашипел и проявился как окровавленная рука Драконида, лежащая на холодной земле и освещаемая лунным светом так, словно кровь из этой твари брызжет не красная, а чёрная, как уголь.
— Сука, ты говорил, что у них скорость похуже твоего астрального клона! — кричу я, делая вид, что удивлён таким быстрым атакам.
Хотя я действительно был удивлён в самом начале, когда понял, что выбраться будет очень и очень непросто.
— Тварь, молчи и говори дальше, куда атаковать собираются! — рычит Бойко, стиснув зубы.
Со стиснутыми зубами Охотник считает, что так его никто кроме меня не поймёт, да и неслышно якобы ничего.
Вот только Охотник нихрена не знает про этих зубастых тварей, особенно про их чувства и слух… и чувствительность.
Рёв лишь усиливается.
Это говорит о том, что тварь «скулит», так как чувствует не только врага и его душу, но и собственную боль, когда тот самый враг атакует Драконида.
Даже
На физическом плане тварь выглядит как настоящий человек с драконьей головой. А его золотистая броня лишь усиливает эффект гордости и аристократичности.
— Ты свою суть уже показал, мудак! — перехожу я в наступление. Именно сейчас оно лучше всего подходит, так как Бойко думает, что я его боюсь, а тут получает несколько обращений на «ты», ещё и с оскорблениями. — Либо ты слушаешь меня…
— Либо идёшь нахрен! — влезает Псих на эмоциях.
Мелкий тоже чувствует, что нужно наезжать именно в этот момент, пока близнецовые Дракониды восстанавливают руку одному из пары.
— Уроды, я уже жалею, что взял вас сюда! — злится Бойко, но напасть на нас не может… и убить — тоже. А всё потому, что он прекрасно понимает, что без моего Дара он хрен справится с близнецовыми Драконидами. Ведь он совсем не ожидал, что они будут таковыми. Думал, что тут два обычных Драконида, с которыми он и без меня может «разделаться».
Ага, аж десять раз.
Может, именно поэтому сюда запрещено ходить одному, а только лишь командой. И именно поэтому Тридцать Шестой так неохотно согласился открыть этот Критический Пространственный Разрыв среди грузовых самолётов в ангаре К-4.
Но уже что сделано, то сделано.
Бойко не может ни нас убить, ни как-то наказать, ни убить двух Монстров.
Вот ты и попался, дружок.
Время «оскорблений и унижений» закончено.
Теперь ты встретишь свою смерть.
Только, сука, потом и я её встречу, так как эти твари мне не по зубам.
— Слушай сюда, гений, — сжимаю я кулаки. Нужно срочно что-то придумывать, а лучше выдумывать… что я и делаю: — Почему одна из тварей ждёт вторую?
— Закрой… свой… поганый… рот! — Бойко выставляет вперёд свой меч. Я чувствую, как фиолетовые искры нагревают мой подбородок до лёгкого жжения, хотя лезвие в сантиметрах десяти от моей бороды.
— Кто-то «умный» мне сказал, что мы с тобой в одной лодке, Константин, — пытаюсь я быть вежливым только в этот конкретный момент, чтобы убедить эту имбовую истеричку угомониться. И да, это он мне сказал эти слова, когда мы покидали лазарет.
Сука, даже не верится, что Бойко прокачался до такого уровня с таким вот дерьмовым характером.
Сто процентов его таким сформировали его же привычки, в которые входили ненависть к другим, оскорбления и предательства, а также непомерная гордыня и диктаторский эгоизм.
— Бойко, твою мать, я не для того вёл себя уважительно, чтобы превращаться сейчас в животное, как ты, — продолжаю я. — Если тебе пофиг на меня и Психа, то хотя бы позаботься о себе. Когда всё закончится, накажешь или убьёшь нас. Но пока хотя бы попытайся выслушать, если у тебя есть полпроцента совести.