Демон Ночи

Рекс Вова

Мудозвон кипит.

Он вообще не похож на Неуловимого охотника-убийцу.

Но всё же мои слова заставляют эту тварь угомониться.

Внутренне инстинкт самосохранения побеждает его великое ЭГО, поэтому Охотник тяжело вздыхает и смотрит в сторону деревьев, откуда уже утихает как алая аура, так и рёв второго Драконида.

Бойко переводит взгляд на меня.

— Ладно, говори, — уже спокойно добавляет.

— Мой Дар, когда срабатывает, видит, на что способен враг, — начинаю я врать, но делаю это уверенно. Хрен кто переубедит

в такой стрессовой ситуации, когда думаешь только за спасение своей шкуры… что мне только на руку. — Так вот, я вижу, что эти Дракониды гораздо сильнее. Но у них есть, с одной стороны, сильная, а, с другой стороны, слабая точка — они нападают только в паре. Плюс они чувствуют как врага, так и собственную боль гораздо сильнее и обширнее, чем обычные Дракониды. Не знаю, что это за сорт уродов, но будем называть их Дракониды Хариотля.

— Какой в жопу «Хариотля»! Что ты выдумываешь, наркоман! — возмущается Бойко, а сам сжимает свой меч посильнее. Да, я тоже в первый раз не поверил такому названию ещё в своём мире. Возможно, тот, кто придумал изначально это название, был укурен в щи. — Не беси меня. Просто говори, что они Дракониды более высокого уровня. А лучше делай, как я просил — говори, куда атакуют эти твари. Всё! Больше от тебя ничего, сука, не требуется, аристократ хренов!

Этот мужик непробиваемый.

Ладно, хрен с тобой.

Я уже чувствую, как Дар Кости Чернова сейчас сработает.

На этот раз атака меняется.

Дар показывает, что враг будет атаковать не меня, а Бойко… причём оба.

Да, они атакуют вместе, но никто не мешает Первому Дракониду убить меня, а Второму — Бойко. Однако твари злятся на Охотника не меньше самого Охотника, который злится на меня и на ситуацию в целом, поэтому Дракониды переключаются только на Бойко.

Но как тогда срабатывает мой Дар, если он только на мою смерть зациклен?

Тут всё просто: я вижу, как Пепельные Клинки пробивают обе ноги Бойко, однако Охотник успевает разрубить посередине того Второго Драконида, который залечил свою руку за это время. Первый Драконид сразу же после атаки на Бойко влетает в меня, разрубая пополам.

Этого нельзя допускать, но момент с ногами Бойко меня очень радует.

Чувства предвидения смерти от Дара реципиента уходят.

Теперь я снова в своём прежнем состоянии и могу давать команды.

— Вниз! — кричу Охотнику.

На этот раз у меня не полсекунды на уворот, а полторы, так как враг сперва проходит через тело Бойко.

И вот здесь самое интересное.

Так как Бойко слушает меня в такой экстренной ситуации, у него не остаётся выбора, как принять два Пепельных Кинжала на свою грудь, а не на ноги, которые были видны мне через Дар реципиента.

Вот только из-за изменения положения, сам Охотник прорубает Второй Пепельный Клинок вдоль лезвия, а Первого ранит так же, как в первый раз ранил второго Драконида, отсекая часть лезвия, которая впоследствии превращается в отрубленную лапу Драконида.

Из-за

такого изменения, Первый ревёт и сваливает, так и не атаковав меня. Хотя я за полторы секунды полностью перегруппируюсь, чтобы близнецовый Драконид не разрубил меня надвое.

По итогу вдали слышен рёв и видна алая аура Первого Драконида, который пытается залечить свою лапу, а это значит, у меня есть время на новый план.

Что касается Второго Монстра и нашего Бойко — здесь всё… кроваво.

Охотник блюёт кровью.

Со спины видны две дыры.

Я с Психом обходим Охотника, чтобы увидеть лицо нашего ЧСВ-героя.

Бойко закатывает глаза к мозгу. Он стоит на коленях, еле дышит, но при этом истерично хохочет.

Даже умудряется скрестить руки, чтобы прикрыть дыры в груди. Но это уже банальности, так как такие действия ему не помогут.

— Суки, какие же вы выбл… Трахал ваших мате…

Охотнику трудно говорить. Он даже не может договорить, но уже начинает что-то новое.

Хотя шутки про матерей, видимо, актуальны в этом мире в любом возрасте, особенно когда долго топчешь землю, но не набираешься ума-разума.

— Да моя мать бы тебя сама вы…

— Так, Псих! — встреваю я, а то гремлин уже начинает заводить свою шарманку. — Не нужно оскорблять этого урода. Лучше подай мне его меч.

Фиолетовые искры быстро исчезают на оружии Бойко.

Похоже, когда погаснут все, то и умрёт этот неадекват, который называет себя Неуловимым. Хотя я бы понизил его в ранге до Безумного охотника-убийцы, потому что то, что делает этот чудик — самое настоящее безумие.

Я срываю с Бойко плащ, который уже давно не искрит, обматываю им свою правую руку и беру меч Охотника.

— Лишь за одно я тебе благодарен — спасение моей тушки на нейтральной территории, — говорю будущему мертвецу, поэтому не боюсь выдать правду, зная, что нас слышит только Бойко и раненый Драконид. — Я не держу на тебя зла, Брат, каким бы уродом ты бы ни был. Даже все мои внутренние всплески — это мимолётная агрессия, которую я в себе сразу же подавляю. Покойся с миром. Ты заслужил быструю смерть. — И я сношу Бойко голову.

Как только это делаю, его меч распыляется.

В руке остаются чёрные камешки от рукояти меча. Но и они распыляются через секунд десять.

Всё, конец.

Вокруг холод и сильный ветер.

Вдали рёв раненого Драконида.

Вблизи гремлинский ржач.

— Чувак, то есть Костян, — продолжает ржать Псих. — Ну ты и выдал, ах-ха-ха! Большей клоунады я ещё не слышал. «Брат! Брат. Ты достоин быстрой смерти», при этом полчаса произносил речь. Ах-ха-ха! Не ну ты красавчик, чётко над ним рофлишь. Я оценил.

Псих прекращает свой ржач.

Я не совсем его понимаю, но даже не пытаюсь это комментировать.

Похоже, только для меня одного Охотник, как и Демон Ночи — это что-то большее, чем просто слово… пусть даже один из нас вёл себя как настоящий урод.