Демон осени

Енодина Анастасия

Макс выразительно посмотрел на зажатый в моей руке отрезанный хвост волос.

– Ах, ты про это! – опомнилась я. – Знаешь, не привыкла носить длинные волосы, это ужасно неудобно… – я поспешно отложила отрезанные волосы в сторону.

Парень наградил меня долгим взглядом, но ничего не сказал. Потом кивком указал на принесённую пищу и сел за стол первым, устроившись на стуле.

– Было палевно нести две тарелки, так что придётся есть по очереди, – пояснил он без обиняков.

– Ты первый! – тут же сказала я.

Голода

я совершенно не ощущала – мне удалось «подружиться» со своим временным телом и сохранить свой привычный ритм жизни. Ни спать, ни есть пока не было необходимости. Но парень этого не знал и потому протянул мне вилку, давая понять, что всё же первой придётся кушать мне. Я помотала головой. Ну уж нет, хватит с меня его изумлённых и негодующих взглядов! Вот погляжу, как это едят, и, может, тогда попробую. Не ради утоления голода, а для интереса. Не часто удаётся отведать пищу в чужом мире.

– Ах, ну да! – притворно всплеснул руками Макс. – Должно быть, такие, как Лера, не употребляют подобную амброзию! – он фыркнул. – Только, знаешь, больше мне всё равно нечего предложить дорогой гостье!

Он взял вилку и принялся есть, подцепляя длинные приплюснутые ленточки, сделанные из чего-то явно мучного.

– Я не это имела в виду, – виновато сказала я, сожалея, что снова испортила ему настроение. – Спасибо тебе. Правда, я благодарна, что ты возишься со мной, и я с удовольствием попробую эту амброзию…

Я говорила от души, но, видимо, опять что-то не то, поскольку парень уставился на меня испытующе. Кажется, пытался определить, издеваюсь я или серьёзно.

Решив подкрепить свои слова действиями, я осторожно взяла вилку из его руки и тоже принялась есть. Пусть знает, что я не брезгливая и не гордая, а вполне нормальная девчонка, и неважно мне какой там была эта Лерка.

Мне казалось, что мой поступок должен быть оценён. Если не вызвать положительных эмоций, то хотя бы отозваться хоть каким-то одобрением в удивительных глазах моего спасителя. Но не тут-то было. Взгляд его стал ещё более настороженным и удивлённым. Я замерла, проглотив то, что успела положить в рот, даже не поняв вкуса, и не решалась продолжить трапезу.

– Я опять что-то не так делаю? – спросила я удивлённо, и удивление моё не было поддельным.

Что на этот раз? Ем я точно так же, как и он. Странную двузубую вилку так же держу, вроде бы придраться не к чему. Пища, конечно, не ахти, но вполне себе съедобная, и чего этого уставшего от меня парня снова не устраивает, в этот раз для меня было совершенно неясно.

– Лера, обычно ты ешь левой рукой, – сообщил он.

– То есть, держу вилку в левой руке? – переспросила я во избежание недоразумений.

– Да, – подтвердил он. – Именно так.

– Нет, – покачала я головой. – Лера не была левшой, иначе я бы почувствовала эту особенность тела… – я не была в этом абсолютно уверена, но так мне казалось.

– Лера, – Макс отложил вилку

и посмотрел на меня в упор. – Ты не левша. Просто ты некоторые действия намеренно делаешь левой рукой, понимаешь?

– Не совсем, – призналась я.

– Ты просто хотела прокачать… развивать оба полушария головного мозга, – просветил парень. – Услышала какую-то научную чушь про то, что это хорошо и что левшам не грозит остаться без речи при инсульте… или что-то в этом роде…

Кажется, подобная нестыковка впечатлила его, и я попыталась ещё раз объяснить парню, что вообще происходит:

– Макс… Когда ты уже поймёшь, что Леры с её неиспорченным пивом организмом и развитым мозгом больше нет. Есть я, и, поверь, я не зациклена на чём-либо… Не смотри на меня так и дай спокойно поесть.

Он смотрел на меня в упор, но, кажется, теперь ни на что не сердился. Это подтвердили и следующие его слова:

– Да, извини, – опомнился Макс. – Ешь, конечно… Я просто привык голодать по полдня, и как-то не подумал о тебе… Макароны эти… – он вздохнул, кивнув на содержимое тарелки, но не стал развивать дальше свою мысль.

– Ничего, – улыбнулась я в ответ, радуясь, что, наконец, лицо моего собеседника излучает участие, а голос звучит заботливо. – Я могу не есть сутки, не испытывая чувства голода, а мои сутки равны четырём вашим, так что не беспокойся, – я подцепила макаронину на вилку и подняла на уровень глаз. – Просто хотелось отведать вашей пищи…

– В таком случае, ты ошиблась, поскольку это пища… – он посмотрел на содержимое тарелки пренебрежительно. – Это пища нищебродов и студентов. Она призвана не дать подохнуть с голоду, и… не думаю, что ты часто такое ела… до сегодняшнего дня… И не думаю, что это то, что стоило бы пробовать, если бы действительно была иномирянкой.

Он сказал это просто так, чтобы подколоть или же вообще безо всякой задней мысли. По крайней мере, он точно не вкладывал в свои слова тот смысл, который уловила я: если я хочу отведать их пищи, то следует прекратить жевать то, что принёс Макс и раздобыть что-то получше.

– Купишь мне нормальной еды? – просто спросила я, пытаясь поймать взгляд своего собеседника.

Поймать удалось быстро, поскольку он посмотрел на меня сам и усмехнулся, ответив:

– Ага, сейчас, шнурки только поглажу и денег подзаработаю. И сразу куплю.

Ну вот, опять я что-то сморозила, и это что-то не понравилось Максу. Наверно, ему казалось, что я специально так веду себя, стараясь лишний раз напоминать о том, что с деньгами туго. Я припомнила, как мы сидели в баре, и никто не пил ничего дороже или крепче пива, никто не заказывал закусок, хотя заведение явно было из дешёвых. Укол совести не заставил себя долго ждать. Сопоставить факты оказалось просто, чтобы определить, что Лера явно была из обеспеченной семьи, но, видимо, не очень хвалилась этим, раз приятелей у неё было много.