Демон плюс
Шрифт:
Доктор Иоганн Фауст мрачно молчал. Повисла неловкая пауза.
– Вот темный народ-то у вас в Средневековье, -злобно сказал Шеф, отворачиваясь от лекаря. – Отлично, будь по-твоему. Сера так сера.
Он извлек из кармана коробок охотничьих спичек, щепотью выгреб оттуда двадцать штук – и разом зажег их, лихо чиркнув об коричневую полоску.
– Ну что?
– спросил Шеф с издевкой. – На этот раз сомнения отпали?
По «каменному мешку» пополз сильный запах серы.
Оооо… – застонал доктор, падая на колени. – Оооо… повелитель зла.
Дошло, – обрадовался
Фауст тупо мычал, с немым обожанием глядя на Шефа.
– Никакое, -огорчился тот. – Тогда культурная программа закончена, переходим к делу. Чего ты желаешь в обмен на свою бессмертную душу?
Доктор с изяществом ящерицы подполз к шефским ботинкам.
Значит, так, – сказал он, загибая мизинец. – Хочу денег…
Эк удивил, – заметил Шеф с некоторой усталостью. – Думаешь, ты один такой? Деньги – понятное дело. Это все?
Нет– нет, -поспешно завертел головой Фауст. – Мне нужно удивлять людей. Хочу иметь возможность совершать те чудеса, которые творил Кудесник Ходить по воде, кормить толпу пятью хлебами, воскрешать мертвых.
Это не ко мне, – отрезал Шеф. – У Кудесника на такие штуки пожизненный копирайт, поэтому извини, он меня засудит за нарушение авторских прав. Давай лучше сделаем по-другому. Ты сможешь с серьезным лицом врать о своей гениальной способности изгонять бесов и улучшать эко
номику. А люди станут безоговорочно верить в каждое твое слово. Доказывать делами необязательно. Обычно взамен души такую фишку у меня просят видные московские и американские политики. Но для тебя – без проблем.
Ты употребляешь странные слова, – воззвал с пола очухавшийся Фауст. – «Копирайт», «фишка», «политики»… это особые фразы для вызова демонов?
В некотором роде, – небрежно согласился Шеф.
Доктор прищурился.
– А тот ли ты, за кого себя выдаешь?
– ткнул он крючковатым пальцем в направлении собеседника. – Боишься Кудесника… я-то думал, ты всемогущ.
…Его тело взвилось в воздух, врезавшись затылком в неровный потолок, в лицо дохнуло пламенем – волосы бороды свернулись в колечки от жара. Горло сжала когтистая лапа, глаза лекаря выкатились из орбит: гость, тихо восседавший на скамейке, вдруг обернулся двухметровым монстром.
– Не тебе, смертное ничтожество, сомневаться в моем могуществе!
– клыкастая пасть Шефа раскрылась, обдав Фауста смрадом гниющих трупов.
Помещение наполнилось запахом гари, стены, крошась, задрожали.
– Нет, нет, Хозяин!
– отчаянно, по-заячьи заверещал Фауст. – Прости меня! Пожалуйста, прости! Ты велик, а я жалок Пощади своего глупого слугу!
…Шеф разжал когти, и доктор плюхнулся на каменный пол, сотрясаясь в сухом кашле. Вытерев лапу о волчью шерсть на груди, руководитель Города вернулся на прежнее место. Его глаза горели красным огнем, длинные желтые клыки торчали из-под верхней губы, как у дикого кабана.
«Дебилы, – бесился Шеф. – Попсу им подавай – иначе не верят».
Хрестоматийное обличье повелителя зла умиротворило Фауста: он честно полагал, что уверенность стоит и синяков на горле, и жестоких ушибов.
– Я могу продолжать?
– подобострастно спросил он.
Шеф снисходительно моргнул.
Я хочу иметь отличную память, – вякнул доктор, громко чихая от запаха серы. – Такую, чтобы запоминать наизусть целые книги.
Не вопрос, – пожал плечами Шеф. – Успех у женщин добавить?
Нееее, ну их, – скривился Фауст. – Будут деньги – появится и успех. И, пожалуйста, присовокупите чуточку магии.
Приятно, – оживился Шеф. – Вот знаешь, в XXI веке никто не станет заказывать магию – всем подавай бабло и карьеру, никакой творческой фантазии. Будь добр, конкретизируй свои магические способности.
Они специфические, – помялся доктор. – Скажем, мне необходимо, чтобы я во время странствий мог превращать своего слугу в собаку – и обратно [14] .
14
Доктор Фауст, как правило, путешествовал вместе с черной собакой, зачастую намекая любопытным, что это – заколдованный им человек
Это еще зачем? – изумился Шеф, чьи глаза слегка порозовели.
– Круто, -в тон ему лаконично пояснил Фауст. На боковушке увесистой дубовой скамейки прямо из воздуха появился пергамент, его гладкая поверхность сейчас же покрылась убористыми багровыми строчками, в которых лекарь распознал классическую латынь.
– После этого для удобства сделаем копию контракта на немецком, -Шеф раздвоенным языком слизнул кляксу с пергамента. – А то знаю я вас, умников. Явишься потом за душой, начинается концерт. «Ах, неужели четверть века прошло? Ах, я не читал условий контракта, ах, забыл латынь… ах, я смухлевал – не своей кровью подписывал, а куриной – идите во двор, с курочкой разбирайтесь». Все эти скучные хохмы, камрад, я уже слышал.
…Фауст с огорчением изучил истерзанный палец.
– А кровь обязательна?
– жалобно спросил он. Шеф хлопнул себя по копыту и громоподобно
расхохотался.
– Нет, это уже изврат, -давился он смехом. – То есть рога, серу и красные глаза вы просто мечтаете увидеть, а что касается крови – каждый норовит увильнуть и желает подписывать слюнями. Доктор Фауст, я не приемлю суррогатных вариантов. Кровь – знаковая вещь. Фильм «Пила II» смотрел? Ах да… в общем, там есть такая интересная фраза: «Oh yeah, there will be blood [15] . Не жлобствуй, ты все же душу продаешь, а не инжир на рынке.
15
«О да, там будет кровь.» (англ).