Демон поневоле. Дилогия
Шрифт:
Чтобы почуявшая рассвет рептилия не разбудила беззаботно спящего Ашока, расстегнул «молнию» необъятного синтетического плаща, прикрыв разом рюкзак и спящего малыша. Сам улегся с краю и попытался уснуть. Мало-помалу, вслушиваясь в успокаивающий шелест дождя, смежил веки и задремал.
В полусумраке шалаша Ашок проспал намного дольше обычного и наконец зашевелился, просыпаясь и шурша плащом. Алексей стянул с него накидку, и сонный Ашок, зевая, сел на одеяле. Дождь уже почти утих, но шалаш начал протекать, и крупная капля воды сорвалась и упала
– Ой! – машинально вытерся Ашок.
– А чего ты хотел? Дождь, – улыбнулся Алексей. – А как по-вашему?
Ашок улыбнулся и повторил слово на родном языке.
– Так, пока дождь, давай поедим.
Пока неторопливо пожевали сухофрукты, дождь закончился. Алексей вылез осмотреться и первым делом проверил котелок. Воды накопилось едва на треть. «Все равно пригодится, – обрадованно перелил во фляжку. – Вещь, почти дистиллят. И микробов никаких. А про химию вообще молчу… Ладно, уходить пора».
Свернув лагерь и оскальзываясь, спустились с холма на дорогу. За ночь размыло все следы. «М-да. Плоховато, – Алексей расстроенно оглядел раскисшую грязь. – Эх, делать нечего, дорога все равно куда-нибудь приведет».
– Пошли, – махнул малышу.
После дождя воздух дышал испарениями. Тяжело отдуваясь, Алексей снял верхнюю куртку. Комары только того и ждали.
– Черт! – Алексей с размаху хлопнул себя по плечу. – Вот ведь склерозник! Крем!
В кармашке рюкзака еще со злосчастной рыбалки завалялся крем-репеллент. Правда, пользовался им только утром – как выяснилось, сомы очень чувствительны к малейшему непонятному запаху. Стоило только прикоснуться к наживке пальцами, намазанными репеллентом, – все, считай, пропала рыбалка, никакое мыло не поможет.
«Зато теперь в самый раз», – злорадно ухмыльнулся, выдавил жидкость на ладонь и обмазал лицо, руки и шею.
Ашок заинтересованно уставился на асура. Зачем он делает такой странный ритуал? Запахло незнакомым приятным запахом. Какое-то колдовство?
– Комары достали, – кратко пояснил Алексей удивленному ребенку и перешел на санскрит: – Давай и тебя намажу. Повернись. – Это как по-вашему? – он ткнул пальцем в убитое насекомое.
Ашок сказал и понятливо покивал. Знакомая вещь. Дедушка тоже частенько изготавливал различные травяные настои, которые охотно покупали люди во всей округе. Выходит, и асурам такое не чуждо.
Часа через три по шаткому бамбуковому мосту пересекли журчащий ручей. Откуда-то снизу шарахнулась стайка визжащих обезьян, немало испугав Алексея. Ошарашенно глянул вслед, выругался:
– Напугали, черт! Развели тут всякие обезьяньи питомники! – и, недовольно бурча, полез под мост за водой.
Помня о том, что воды много не бывает, наполнил сразу все имеющиеся емкости и даже пару целлофановых пакетов. Рюкзак угрожающе раздулся и потяжелел.
– Ничего, как-нибудь дотащу потихоньку, – кряхтя, взвалил на себя неподъемную ношу. – Что смотришь, пошли, – кивнул Ашоку.
Дорога повернула вдоль ручья. Алексей обрадованно прибавил ходу. Ручей
Еще пару раз шарахались от них стайки обезьян, возвращающихся с водопоя. Алексей нервно выдергивал зажигалку, очень надеясь, что горящий факел отпугнет любую местную тварь.
Солнце стало клониться к горизонту. Алексей начал было присматривать место для ночевки, когда метрах в трехстах впереди показался просвет.
– Видал? – кивнул Алексей. – Может, твоя деревня?
– Нет, – Ашок печально вздохнул. – Моя больше.
– Ладно, пошли. Только тихо, – предупредил Алексей.
Крадучись вышли на заброшенное поле. Явно радуясь отсутствию людей, молодая бамбуковая поросль дружно тянулась к солнцу. Метрах в пятистах виднелись растрепанные тростниковые крыши.
Ашок неожиданно дернул за рукав:
– Смотри, Алахей! – он испуганно показал куда-то влево.
Алексей оглянулся и непроизвольно поежился. «А нехилые у них тут дорожные указатели». На столбе в придорожных зарослях бамбука зловеще щерился отбеленный солнцем человеческий череп. Пытаясь определить примерное время убийства, Алексей подошел вплотную. «Бесполезно. Может, и год, а может, и все десять. Тут эксперт-криминалист нужен. Ладно, нечего тут таращиться». Взял за руку испуганного Ашока и побрел к деревне.
Спотыкаясь на ходу, малыш судорожно вцепился в ладонь асуры. Стало очень страшно. Мигом вспомнились дедушкины рассказы о злобных маленьких лесных людях, поклоняющихся кровавому демону Раване. Они похищали людей из окрестных деревень и приносили в жертву своему кровавому демону. Люди покидали такие места, потому что облавы, которые устраивали местные охотники, результатов не приносили. Лесные люди умели передвигаться по лесу совершенно бесшумно и прятались где-то в глухих болотистых местах.
Добравшись до деревни, Алексей быстро оглядел заброшенные дома. Везде царили разруха и запустение. Буйная растительность уже начала отвоевывать занятые территории, опутывая постройки вездесущими зарослями плюща и молодого бамбука.
Алексей поднялся на крыльцо последней хижины и краем глаза посреди зелени отметил зеркальный отблеск воды. «Опа! Река? Озеро?» – сердце обрадованно заколотилось.
Обогнув дом, наметанным рыбацким глазом наткнулся на небольшую тропинку, уводящую куда-то вниз. Окликнул Ашока, и, отводя руками мешающие стебли двухметрового тростника, оскальзываясь, они побрели по крутому склону.
Тропинка вывела к берегу неширокой реки. Испуганно заклекотав, шарахнулась в воздух здоровенная цапля. Под ногами захлюпала вода. Из-под самых ног бултыхнулись в воду зеленые пятнистые лягушки.
Спокойная река почти до середины заросла мелкой травой. «Метров тридцать», – прикинул на глаз расстояние до противоположного берега. На берегах густо росли бамбук и тростник.
Алексей скинул рюкзак.
– Отдохни пока, – шепнул притомившемуся мальцу.
– А ты? – встревожился Ашок.