Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
Но если они рассчитывают найти брата Эвелина живым, может ли Джоджонах, находясь в здравом уме, пойти против него или равнодушно взирать на действия других, направленные против этого мятежного монаха? Брат Эвелин вовсе не был еретиком; как раз наоборот. Преступление Десбриса против отца-настоятеля и церкви заключалось в том, что он, как зеркало, указал им на их деяния, противоречащие честным принципам веры. И это очень не понравилось кое-кому из братьев и прежде всего — самому Маркворту.
— Я считаю, что произошедшее в Барбакане связано с братом Эвелином, —
— У нас есть свидетельства, что дракон погиб, — ответил Браумин Херд. — Армия этих тварей утратила стратегию и дисциплину. Поври и гоблины перестали быть близкими союзниками. Мы видели это во время нападения на аббатство.
— Может статься, что дракон получил тяжелые ранения, и тогда мы поможем ему отправиться на тот свет, — сказал Джоджонах.
— Возможно, демон-дракон действительно уничтожен, и мы встретим брата Эвелина, — без особой уверенности произнес Браумин Херд.
— Если дракон мертв, то, скорее всего, брат Эвелин отправился куда-нибудь подальше от этого проклятого места.
— Будем надеяться, — подхватил Херд. — Мы пока еще не готовы выступить против отца-настоятеля.
Последние слова застали Джоджонаха врасплох, и он не знал, что сказать. Они с Хердом вообще никогда не говорили о действиях против отца-настоятеля. Оба твердо придерживались своих взглядов о пути церкви и старались передавать эти взгляды другим. Но ни разу они даже не намекнули на то, чтобы выступить против Маркворта или церкви.
Браумин Херд понял это и несколько смутился, ошеломленный своей внезапной откровенностью.
Джоджонах отреагировал на это привычным смешком. Он вспомнил себя в молодые годы. Тогда он был таким же «огненным шаром», как Херд, и также думал, будто в его силах изменить мир. Мудрость, а точнее, груз прожитых лет преподал магистру хорошие уроки. Ныне Джоджонах собирался менять не мир и даже не церковь, а свое отношение к тому и другому. Он готов позволить Маркворту идти своим путем, он готов позволить церкви следовать курсом, проложенным другими. Но он останется верен идеалам своего сердца и будет идти путем благочестия, достоинства и бедности — обету, который несколько десятков лет назад он дал, вступив в Санта-Мир-Абель. Он будет передавать слово истины более молодым монахам, таким как Браумин Херд и Виссенти Мальборо, желающим прислушиваться к его словам. И Джоджонах никоим образом не хотел и не намеревался вносить раскол в Абеликанскую церковь.
Раскол страшил магистра.
И поэтому магистр Джоджонах, мягкий человек и искренний друг Эвелина Десбриса, надеялся, что последний уже мертв.
— Утром мы тронемся в путь, — сказал Джоджонах. — Сходи к брату Виссенти и напомни ему все, о чем мы втроем говорили. Вели ему глубоко и усердно постигать истину и крепко держаться ее. Вели ему всегда проявлять милосердие в равной степени к верующим и неверующим и исцелять телесные и душевные раны как друзьям, так и врагам. Пусть его голос звучит твердо в обличении несправедливости и излишеств,
Браумин Херд какое-то время обдумывал услышанное, затем уважительно поклонился и повернулся, намереваясь уйти.
— Подготовь себя к превратностям дороги, — добавил магистр Джоджонах, прежде чем открыть дверь. — Устами брата Фрэнсиса будет говорить отец-настоятель. Можешь не сомневаться, что и остальные двадцать два брата верны Маркворту. Сдерживай свой пыл, брат мой, иначе мы навлечем на себя беду раньше, чем пересечем границы обжитых земель.
Браумин Херд вновь отвесил уважительный поклон и кивнул, дав понять своему наставнику, что со всем вниманием отнесется к его словам.
Магистр Джоджонах ничуть не сомневался в этом, ибо Херд, горячая голова и кроткая душа, был дисциплинированным человеком. Он знал: брат Браумин будет поступать правильно. Джоджонах опасался лишь одного: что считать правильным поступком, если им доведется встретить Эвелина Десбриса живым и невредимым?
— Тебе известно, чего я ожидаю и на что рассчитываю, — резко произнес отец-настоятель Маркворт.
— Я буду усердным проводником для вас, отец-настоятель, — сказал брат Фрэнсис, опуская глаза. — Вы сможете беспрепятственно входить в мое тело, когда только пожелаете.
— Можно подумать, что ты сумел бы мне помешать, — хвастливо возразил старый монах.
Однако в душе Маркворт сознавал, что его слова были бравадой. Даже при его новом понимании камней одержание оставалось трудным делом, особенно тогда, когда «вместилищем» являлся сведущий в магии человек.
— Но это еще не все, — продолжал настоятель. — Тебе понятна истинная цель этого путешествия?
— Убедиться в том, что демон-дракон уничтожен, — ответил Фрэнсис. — И вообще узнать, существовал ли он на самом деле.
— Естественно, существовал, — нетерпеливо отрезал Маркворт. — Но не это главное. Разумеется, вы отправляетесь в Барбакан, чтобы узнать о том, какая участь постигла демона-дракона. А еще — и это несравненно важнее — вы едете туда, чтобы разузнать об Эвелине Десбрисе.
Брат Фрэнсис поморщился. Он знал отношение церкви к Эвелину и о его возможной причастности к взрыву на севере. Однако молодой монах не мог даже вообразить, что для отца-настоятеля сведения об Эвелине намного важнее, чем судьба демона-дракона.
Конечно, демон-дракон угрожает жизни тысяч людей, — согласился настоятель. — И страдания, причиненные этим чудовищем, поистине ужасающи. Но демон-дракон появлялся в прошлом и появится снова. Круг страданий — это судьба человечества. Угроза, исходящая от брата Эвелина, намного опаснее. Она сильнее дракона и намного разрушительнее его набегов. Поступки Эвелина и его еретические воззрения, соблазняющие слабых, угрожают самим основам нашего возлюбленного Абеликанского ордена.
Сомнение по-прежнему не оставляло Фрэнсиса.