Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
Маркворт впервые за долгие годы задумался о своем жизненном пути: не отошел ли он слишком далеко от света? Он вспомнил, как полвека назад, совсем юношей, впервые оказался под сводами Санта-Мир-Абель. Он был исполнен идеализма и веры. Благодаря им он быстро двигался по ступеням монастырской карьеры, став на десятый год пребывания в обители безупречным, а три года спустя — магистром. В отличие от многих его предшественников на посту отца-настоятеля, Маркворт никогда не покидал стен Санта-Мир-Абель и не становился настоятелем другого монастыря. Все его годы прошли здесь, в
Теперь самоцветы указывали ему новый и более величественный путь. Он преодолел рамки, сковывавшие его предшественников, и отправился в неведомые и нетронутые доселе пределы. Прогнав минутное сомнение, отец-настоятель ощутил огромную гордость, проистекающую от незыблемой веры в себя. И потому Маркворт шел все дальше по темному и холодному туннелю. Он сознавал все опасности здешних сфер, но не сомневался, что справится с любым злом и обратит его в добро. Цель всегда оправдывает средства.
Туннель расширился и вывел его на черную равнину, полную клубящегося серого тумана. Здесь, среди его обволакивающих и обжигающих клочьев, Маркворт увидел сгорбленные и скрюченные черные фигуры, сбившиеся в кучу.
Те из них, что были совсем близко к нему, почуяли его дух и жадно потянули к отцу-настоятелю когтистые руки.
Маркворт поднял руку и велел им убираться. Он с удовлетворением увидел, что они подчинились и действительно отступили, образовав полукруг. Духи демонов неотступно глядели на него пылающими красными глазами.
— Вам хочется вновь увидеть мир живущих? — спросил дух Маркворта двоих ближайших к нему духов.
Те выпрыгнули вперед и холодными руками ухватились за костлявые запястья Маркворта.
Дух отца-настоятеля возликовал. Как все просто! Он повернулся и пошел по туннелю обратно. Духи демонов послушно следовали за ним. Затем Маркворт открыл свои телесные глаза, заморгав от яркого света свечей. Цвет пламени оставался черным, но недолго. Вскоре он изменился на красный. Языки пламени сделались немыслимо огромными для тоненьких свечей. Они закачались, заплясали, наполняя всю комнату красным сиянием, которое резало Маркворту глаза.
Но он смотрел, не мигая, боясь отвести взгляд, зачарованный черными фигурами, возникающими внутри красного пламени. То были сгорбленные и скрюченные подобия людей.
Потом они разом вышли из пламени и жадными пылающими глазами вперились в сидевшего отца-настоятеля. Огненные языки позади них в последний раз ярко вспыхнули и превратились в обычное пламя свечей. В комнате стало пронзительно тихо.
Маркворт чувствовал, что демонические создания способны броситься на него и разорвать в клочья, но он не страшился их.
— Идемте, — велел он им. — Я покажу вам ваших новых хозяев.
Отец-настоятель погрузился в гематит, и его дух вновь покинул тело.
ГЛАВА 32
КОШМАР
Старинные заброшенные коридоры нижней части монастыря представляли собой целый лабиринт, поэтому Элбрайн тщательно помечал каждый перекресток. Трое людей и эльф шли уже больше часа. В одном месте им пришлось прорубать
— Мы — вблизи центральной части монастыря, — объяснил магистр. — К югу отсюда находится каменоломня, а также древние склепы и книгохранилища. В северной части когда-то помещались кельи братьев, а теперь Маркворт устроил там свои застенки.
Магистр уверенно повел за собой троих друзей, двигаясь осторожно и стараясь не подымать шум. Вскоре Элбрайн потушил факел, опасаясь, что издали могут заметить пламя.
— Часть камер находится вон там, — пояснил Джоджонах.
— Они охраняются? — спросил Элбрайн.
— Возможно, — ответил магистр. — Не удивлюсь, если именно сейчас сам отец-настоятель или кто-то из его ближайших приспешников допрашивают плеников.
Элбрайн махнул Джуравилю. Эльф исчез и быстро вернулся, сообщив, что возле факела на посту стоят двое молодых монахов.
— Просто стоят и скучают, — сказал Джуравиль.
— Они не ждут, что сюда кто-нибудь проникнет, — уверенно произнес магистр Джоджонах.
— Вы оставайтесь здесь, — велел ему Элбрайн. — Ни к чему, чтобы монахи вас видели. Мы с Пони сейчас очистим проход.
Джоджонах с беспокойством поглядел на его сильные руки.
— Мы не станем их убивать, — пообещал Элбрайн.
— Они умеют сражаться, — предупредил Джоджонах, но Элбрайн едва слышал его слова.
Вместе с Пони и эльфом он исчез во тьме коридора.
Приблизившись, Элбрайн выступил вперед, припал на колено и, спрятавшись за земляным уступом, оглянулся по сторонам.
Один из монахов потягивался и зевал, другой наполовину спал, привалившись к стене.
Элбрайн одним прыжком оказался между ними и ударил локтем полусонного монаха, припечатав его к стене. Удар левой рукой прекратил зевки второго, недоуменно округлившего глаза и пытавшегося что-то сказать. Первый монах обмяк и сполз на пол. Элбрайн связал его и перевернул, уложив лицом вниз. Пони и Джуравиль занялись другим. Сильный удар оглушил его и разом оборвал возможность сопротивления. Они связали обоих монахов тонкой и прочной веревкой, вставили каждому в рот кляп и накрыли головы сутанами, после чего Элбрайн оттащил выведенных из строя братьев в темный боковой проход.
Пони не отрываясь смотрела на тяжелую деревянную дверь. Как только подошедший Джоджонах сообщил, что это и есть камера Петтибвы, Пони стремительно бросилась к двери. И замерла.
Ей был знаком этот запах. Он не мог обмануть. Так пахло в Дундалисе… тогда, после бойни.
Элбрайн тут же оказался рядом, пытаясь успокоить ее. Наконец Пони решилась поднять задвижку.
Факел осветил тесную зловонную каморку. На полу среди отвердевших испражнений лежала мертвая Петтибва. Кожа на ее полных руках обвисла, сильно вспухшее лицо было совершенно бледным. Пони шатаясь, опустилась на колени и протянула руки, чтобы приподнять ей голову, однако тело Петтибвы окаменело. Тогда Пони наклонилась над мертвой трактирщицей, и ее плечи затряслись от рыданий.