Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19

Сальваторе Роберт Энтони

— И сколько раз эти другие должны потерпеть неудачу, чтобы вы наконец доверили мне разобраться с тем, что оставил нам Эвелин? — осмелился спросить Де'Уннеро. — Сначала Квинтал, потом эти глупцы Юсеф и Данделион.

— Этих глупцов, между прочим, обучал Де'Уннеро, — напомнил ему Маркворт.

— И Де'Уннеро предупреждал вас, что они не справятся. Друзья Эвелина — могущественные и опасные враги. Они сумели преодолеть все преграды, воздвигнутые нами у них на пути. Давайте вспомним хотя бы, что эти сегодняшние беглецы не так давно предприняли поход на гору Аида, вступили в сражение с Бестесбулзибаром и одержали

победу! — Ворчание Маркворта больше походило на рык дикого зверя. — Нельзя недооценивать их. По нашим сведениям, женщина очень искусна в обращении с магическими камнями, а мужчина…

Он замолчал, удивленный тем, что Маркворт внезапно рассмеялся.

— Меня радует страсть, с которой ты говоришь о наших достойных противниках, — объяснил он.

Теперь он, кажется, понял, что на самом деле движет епископом.

— Они сумели заслужить наше уважение.

— Они сумели заинтриговать тебя, — уточнил Маркворт. — Ты воспринимаешь поведение этого Полуночника как личный вызов. Как же, разве не Маркало Де'Уннеро самый великий воин в мире?

— По-вашему, украденные камни меня не волнуют? — сухо спросил епископ, явно пытаясь увести разговор в сторону и тем самым подтвердив, что Маркворт прав.

— Ну почему же… И все же, по-моему, это не единственный и не главный мотив твоих действий в отношении того, кого называют Полуночником. И я не осуждаю тебя за это. Более того, меня восхищает твоя страстность. Когда ты еще только появился в Санта-Мер-Абель, сразу было видно, что ты человек решительный и многого добьешься. Поговаривают, что ты самый выдающийся воин, когда-либо вышедший из стен аббатства, и это, без сомнения, глубоко задевает тебя.

— Как это? — спросил Де'Уннеро. — Если я и в самом деле настолько тщеславен, как вы считаете, то с какой стати эти разговоры должны задевать меня?

— Потому что это просто разговоры и потому что не все разделяют это мнение. Но больше всего потому, что тебя называют самым выдающимся воином церкви Абеля. Тебе не нравится это ограничение.

— Гордость. Один из величайших смертных грехов.

И снова Маркворт рассмеялся.

— Человек без гордости не имеет амбиций, а человек без амбиций, по сути, не лучше зверя. Нет, Маркало Де'Уннеро, епископ Палмариса, мир ждет от тебя великих свершений. Возможно, победа над Полуночником станет одним из них. Но только… — отец-настоятель погрозил ему худым пальцем, — только если этот спор между вами будет решен в контексте других, более важных задач. Мир изменяется, и мы предвестники этих перемен. Я не стану рисковать своим добрым именем и возможностью для церкви стать доминирующей силой королевства ради твоих амбиций.

— Но подумайте, насколько сильнее станут ваши позиции, если убрать Полуночника? — запротестовал Де'Уннеро. — Я знаю, где искать преступников, и могу уничтожить их, а заодно и вернуть то, что было украдено.

— Нет! — воскликнул Маркворт с такой силой в голосе, что епископ непроизвольно отшатнулся. — Нет. Сейчас нельзя идти на такой риск. Сосредоточься исключительно на Палмарисе.

— Но…

— Надо все очень тщательно спланировать. Существуют и другие пути. Может быть, завоевать доверие Полуночника и этой женщины, а потом неожиданно напасть на них.

— Вряд ли последователи Эвелина Десбриса когда-либо проникнутся доверием к церкви Далеберта

Маркворта, — со всей откровенностью заявил Де'Уннеро.

— Тебе повезло, что я знаю — ты умнее, чем об этом свидетельствуют твои слова. Есть и другие способы уничтожить последователей Эвелина. Поищи хорошенько — и найдешь их.

С этими словами дух Маркворта исчез.

Сидя в кресле, Де'Уннеро обдумывал услышанное. Встреча проходила совсем не так, как он рассчитывал, поскольку Маркворт оказался гораздо проницательнее, чем предполагалось. В глубине души Де'Уннеро надеялся, что его перевод в Палмарис, да еще в качестве епископа, даст ему определенную автономию. Однако вновь обретенное мастерство Маркворта в применении камня души развеяло эти мечты; сейчас Де'Уннеро оказался под более пристальным наблюдением, чем даже в Санта-Мер-Абель.

Понимание этого факта окончательно вывело его из себя. Он вскочил, заметался по комнате и едва не схватил свою тигриную лапу, воображая, как в облике дикого кота мчится на север. Если он убьет двух главных врагов церкви, неужели Маркворт рассердится на него?

Но вдруг у него ничего не получится, вдруг его попытка насторожит Полуночника и заставит еще лишь надежнее спрятаться? Тогда, наверное, для него было бы даже лучше, если бы Полуночник убил его в лесу.

Лучше, чем почувствовать на себе всю ярость Маркворта.

Что это за человек в самом деле? Де'Уннеро знал Далеберта Маркворта на протяжении не менее десяти лет и был одним из его ближайших советников с тех пор, как занимался подготовкой первого Карающего Брата, Квинтала. Однако сейчас, во время их последнего разговора, отец-настоятель излучал ауру такого могущества, что у Де'Уннеро возникло чувство, будто он вообще не знает этого человека или, по крайней мере, все эти годы недооценивал его.

Мысль эта заставила его более внимательно отнестись к совету Маркворта, и к утру, проведя всю ночь без сна, он выработал новый план.

Маркворт устремился обратно, к своему телу, лежащему в постели в Санта-Мер-Абель. Все было тихо, никто не заметил его «отсутствия». Тело содрогнулось, когда дух снова вошел в него. Несмотря на поздний час, Маркворт тут же выбрался из постели. Хорошо, что брат Браумин и его сторонники покинули Санта-Мер-Абель, подумал он. И без них хлопот хватает.

Отец-настоятель подошел к письменному столу, достал оттуда маленький рубин, гематит и направился в комнату с пентаграммой. Обошел пентаграмму, склоняясь над каждым углом и с помощью рубина зажигая стоящую в нем свечу. Вошел внутрь пентаграммы и уселся на пол, скрестив ноги, — обычная поза глубокой медитации.

Так учил голос, звучащий у него в голове. Поначалу Маркворт сопротивлялся. Нигде, даже в «Колдовских заклинаниях» не говорилось о том, что нужно сидеть внутри пентаграммы. Обычно к такому варианту прибегали для вызова и подчинения себе потусторонних созданий. Маркворт так и поступил, когда ему понадобилось вызвать парочку второстепенных демонов, чтобы они вселились в трупы Чиличанков.

Однако сейчас, по мере того как росло его мастерство, Маркворт нашел пентаграмме другое, может быть даже более важное, применение. Он использовал камень души, чтобы погрузиться в глубины собственного разума, выйти на совершенно новый уровень сознания.