Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
— В какой степени этот молодой последователь брата Эвелина представляет угрозу для аббата Олина? — осведомился он.
Магистр Маккеронт пожал плечами, видимо довольный тем, что разговор свернул в другое русло.
— Молодой аббат Браумин Херд вряд ли представляет собой серьезного соперника. Сам он не претендует на этот пост, и если его имя вообще всерьез упоминается, то лишь из-за связи с деяниями Эвелина — тот теперь считается мучеником, а Браумин пользуется немалым уважением в Хонсе-Бире как со стороны церкви, так и государства. Второй соперник гораздо
«Последнему придется выдержать тяжелую борьбу, — эхом прозвучало в сознании Дуана. — Так вот зачем магистр Маккеронт здесь. Аббату Олину нужна помощь».
— Он готов к этому, — с энтузиазмом продолжал Маккеронт. — Аббат Олин понимает, как много выиграют обе страны, если именно он займет пост отца-настоятеля, в то время как в Бехрене правит Чезру Эаким Дуан. Возможно, тогда наши народы смогут забыть прежние распри. Возможно, тогда связи Хасинты и Энтела окрепнут настолько, что война никогда больше не будет угрожать нам.
— Энтела? — скептически спросил Эаким Дуан. — Постой, магистр Маккеронт. Если аббат Олин займет этот пост, разве по обычаю ему не придется переселиться на север, далеко от любимого Энтела, под мрачные своды аббатства Санта-Мер-Абель?
— Не исключено, — ответил Маккеронт уже чуть менее восторженно, — что аббат Олин поставит вопрос о переносе центра власти церкви Абеля в Энтел.
— Старые традиции отмирают с трудом.
— Или, если ему и впрямь придется переселиться в Санта-Мер-Абель, он непременно позаботится о том, чтобы аббатства Сент-Бондабрис и Сент-Ротельмор в Энтеле возглавляли люди, понимающие, как важны более тесные взаимоотношения между нашими народами. Аббат Олин заверяет, Великий, что его преданность тебе не имеет границ…
— Конечно не имеет, — прервал магистра Чезру, решив, что с него хватит. — Так что по возвращении в Энтел заверь и своего господина в моей не меньшей преданности ему. Хотя у меня есть подозрения, что тебе не придется ничего говорить, когда аббат Олин увидит, с каким грузом ты прибыл. — Он встал, надеясь, что магистр Маккеронт поймет намек.
Съевший в подобных делах собаку Маккеронт, естественно, его понял и поклонился, собираясь уходить. Мерван Ма бросился к двери, чтобы открыть ее перед ним.
— Возвращайся сразу же ко мне, — сказал юноше Эаким Дуан и посмотрел на магистра. — Я объясню доброму пастырю Ма, чем загрузить твои повозки.
— Ты необычайно великодушен, Глас Бога, — произнес ошеломленный Маккеронт и неуклюже поклонился.
Чезру лишь улыбнулся в ответ и сделал жест в сторону выхода, кивком дав понять Мервану Ма, чтобы тот поторопился. Потом, оставшись один, он снова опустился в кресло и устремил взгляд на великолепный вид, открывающийся из окна. Ожидая возвращения юноши, Эаким Дуан размышлял о происходящих вокруг него событиях и обдумывал обстоятельства, от которых зависело, когда он наконец
— Я не понимаю, Глас Бога, — спугнув легкую, приятную дремоту, послышался у него за спиной голос Мервана Ма.
Эаким вздрогнул и повернулся к нему, а юноша, осознав, что разбудил Чезру, смертельно побледнел.
— Прошу прощения… — залепетал он и, кланяясь, попятился к двери.
— Терпеть не могу, когда мои помощники ведут себя как последние идиоты, — холодно произнес Чезру. — Что это ты так всполошился? Ничего страшного не произошло.
— Да, Глас Бога.
— Так что ты сказал, когда вошел?
— Я сказал, что не понимаю, — ответил Мерван Ма. — Магистр Маккеронт вышел отсюда в прекрасном расположении духа.
— Я этого и добивался.
— Конечно…
— Ну, и чего ты тогда не понимаешь?
— Все, что касается… — начал юноша, но потом замолчал и с потрясенным видом покачал головой.
— Ты удивлен тем, что я способствую упрочению положения аббата Олина, оказывая ему финансовую помощь?
— Это дело церкви Абеля и тех, кто живет по ту сторону гор, Глас Бога. Не понимаю, зачем нам нужно вмешиваться. Конечно, аббат Олин твой друг…
— Мой друг? — Эаким Дуан от души рассмеялся. — Нет, никакой он мне не друг. Или, по крайней мере, я не называю его своим другом — за исключением, конечно, тех случаев, когда нужно убедить в этом кого-то вроде магистра Маккеронта. Между мной и аббатом Олином существует взаимопонимание, это так.
— И взаимное уважение?
— Он уважает меня, как и должно быть. Мы понимаем, какие выгоды сулит нам обоим сотрудничество. У него есть то, что необходимо Бехрену, а у меня — то, что требуется Хопсе-Биру. К примеру, золото, драгоценности, тогайские пони и прочее в том же духе, понимаешь?
— Да, Глас Бога, — неуверенно произнес Мерван Ма.
Чезру снова рассмеялся.
— Ты не можешь не понимать, насколько выгодным окажется для нас, если церковь Абеля возглавит такой человек, как аббат Олин. Город Энтел очень важен для Хасинты, через него поступают многие необходимые нам товары. Дерево, используемое в Хасинте, включая то, что идет на мачты для наших кораблей, доставляют сюда из Энтела морем, как и деликатесы, приятно разнообразящие наш стол.
— Это понятно. — Доводы Эакима Дуана, казалось, не слишком убедили явно взволнованного молодого человека.
— Но, с другой стороны, ты знаешь, что негоже помогать абеликанским язычникам, и именно это беспокоит тебя, — продолжал Чезру. Мерван Ма промолчал, но, судя по выражению его лица, Эаким Дуан попал в точку. — Дружеские и торговые отношения помогут нам проникнуть в северное королевство со словом ятолов. Мы знаем, что наша вера истинна, сильна и что церковь Абеля заблуждается в своем увлечении магическими драгоценными камнями. И мы добьемся того, что постепенно свет религии ятолов начнет открываться и им. Чем больше людей видит нас, тем более бесплодной в их глазах будет выглядеть жалкая религия церкви Абеля.