Демон пробуждается

Сальваторе Роберт Энтони

Надо будет непременно поговорить с ним утром, когда тот отдохнет и поест.

ГЛАВА 41

УРАГАН

— Дядя Мазер?

Элбрайн ждал, сидя в тускло освещенной пещере. Снаружи был холодный серый день, снова шел снег, а здесь, в углублении под корнями раскидистой сосны, было на удивление сухо и гораздо теплее.

Его грызли тревога и желание рассказать дяде Мазеру, какая ответственность легла на его плечи, как резко изменилась его собственная жизнь и жизнь всех жителей приграничных деревень. В последнее время

все свои страхи и сомнения Элбрайн доверял Пони и со времени ее возвращения редко обращался к Оракулу.

Но сейчас Пони была от него далеко.

Элбрайн молился, чтобы на этот раз дядя Мазер по-настоящему поговорил с ним, хотя прежде этого никогда не случалось. Но сейчас все по-другому. Сейчас он не мог извлечь ответы на интересующие его вопросы из собственного сознания.

Он снова окликнул дядю Мазера, и потом еще раз, спустя примерно полчаса, когда тьма в пещере сгустилась настолько, что даже зоркие глаза Элбрайна едва различали края зеркала.

Закрыв глаза, он перебирал в уме последние события. От Шавно, мальчика из деревни На-Краю-Земли, толку оказалось немного, но Элбрайн не сомневался, что именно тол’алфар помогли людям спастись, а потом вывели их из ущелья.

Но где эльфы сейчас, в таком случае? Если они поблизости, то Джуравиль, без сомнения, найдет Элбрайна. Да и Тантан тоже, хотя бы ради того, чтобы бросить ему упрек, что он не смог защитить «свои» деревни!

Открыв глаза, он испуганно вздрогнул, заметив свет в глубине зеркала. Свеча. Ее яркий свет приглушала странная легкая белесоватая дымка.

В самом деле, по ту сторону зеркала горела свеча!

А рядом с ней стоял призрак, брат отца.

— Дядя Мазер, я так рад, что в эти тревожные дни ты откликнулся на мой призыв.

Как обычно, никакого ответа. С чего начать?

— Деревни пали, все три, — выпалил Элбрайн, — но многие люди спаслись, в том числе почти все жители Сорного Луга и Дундалиса. — Призрак по-прежнему безмолвствовал, но Элбрайн каким-то образом чувствовал, что он доволен. — Теперь мы прячемся, хотя это нелегко, потому что все еще стоит зима. Я собираюсь отвести в безопасное место на юг тех, кто не может сражаться, а моя возлюбленная, Пони, сейчас скачет во весь опор, чтобы предупредить южан о надвигающейся опасности. Неясным остается лишь вопрос о том, что можем предпринять мы — те, кто готов и может сражаться.

Он замолчал, надеясь услышать ответ. И заговорил снова, так и не дождавшись его.

— Я хочу сформировать из них чертовски быстрый отряд, который будет наносить удары по врагу и исчезать прежде, чем гоблины и поври очухаются, — и снова Элбрайн почувствовал, что призрак доволен. — Но мы стали бы гораздо сильнее, если бы к нам присоединились тол’алфар, которые, как я подозреваю, сейчас находятся где-то поблизости. Ты не знаешь? Где…

Голос Элбрайна сошел на нет — картина в зеркале внезапно изменилась, как будто изображение в нем отодвинулось от него. Теперь он видел не одну свечу, а множество огоньков, горящих внутри слепленных из снега хижин, стоящих на поле, показавшемся ему смутно знакомым.

— Дядя Мазер? — позвал Элбрайн.

Однако призрак уже растаял, остались лишь поле и

огоньки, посверкивающие на фоне тусклой белизны и постепенно гаснущие, гаснущие, пока в пещере не стало совсем темно.

Элбрайн еще долго сидел, обдумывая, что ему делать дальше. Луна уже зашла, когда он выбрался из пещеры, и тут, к своему удивлению, обнаружил, что его ждет Эвелин, перебирая свои магические камни. Монах воткнул в развилку ближайшего дерева факел, и в его желтоватом свете на засыпанной снегом земле подрагивали тени.

— Холодно, — с кривой улыбкой сказал Эвелин. — Друзей не заставляют так долго ждать.

— Я понятия не имел, что ты меня ждешь. Даже не знал, что тебе вообще известно об этом месте.

— Камни мне рассказали, — монах показал ему кусок кварца размером с монету.

— Значит, ты искал меня.

— У нас много работы впереди, друг мой. Это не просто набег, даже не просто вторжение.

— А что такое «просто вторжение»? — спросил Элбрайн.

— Когда за ним не стоит какой-то более высокой цели, — ответил монах. — Поври и раньше нередко нападали на Хонсе-Бир, удовлетворяли свою жажду крови, но потом отдельные группки начинали драться между собой, отступали, и все постепенно приходило в норму.

— Но на этот раз все по-другому, — заметил Элбрайн.

— Это меня и пугает.

— Все они настолько разные и так ненавидят друг друга, что должны бы вскоре перегрызться между собой.

— Так оно и произошло бы, — ответил Эвелин. — Так оно и произошло бы, если бы их не направляла несравненно более могучая сила.

Элбрайн задумался, прислонившись к дереву. Он мало что мог сказать по этому поводу. Правда, припоминалось, что незадолго до его ухода из Облачного Леса шли какие-то разговоры о пробудившемся на севере демоне.

— И что, если ты прав? — спросил он в конце концов.

Лицо Эвелина помрачнело.

— Тогда мне понятно, каково мое предназначение. Тогда становится ясно, что меня направляла божественная рука, когда я в Санта-Мир-Абель наполнял камнями сумку. Я не по своей воле сделал этот выбор…

— Завидую твоей вере, — сказал Элбрайн. — Лично мне всегда казалось, что мы сами выбираем свою судьбу, сами совершаем ошибки и сами расплачиваемся за них.

Эвелин обдумал его слова.

— На самом деле эта точка зрения не так уж сильно отличается от моей. Может быть, выбор потому и пал именно на меня, что с самого начала я шел верной дорогой. Как бы то ни было, если мои предположения о природе этого… создания верны, то я знаю, что мне делать. Просто хотелось сообщить тебе об этом…

— Ты уходишь? — перебил его Элбрайн.

— Пока нет, — ответил Эвелин. — Пока я с тобой, все мои силы и способности будут служить твоему делу. Но только пока.

И то хорошо, подумал Элбрайн; он уже имел возможность убедиться, что помощь монаха неоценима. Если бы не этот человек и его магические камни, погибших в Сорном Луге было бы гораздо больше. Его мужество, по мнению Элбрайна, проявлялось во всем — в том, что он сбежал из Санта-Мир-Абель, прихватив с собой камни, в том, как вел себя во время столкновения с Карающим Братом, и в том, как сражался с монстрами.