Демон-самозванец
Шрифт:
И процесс получения заказа ни в коем случае не подразумевает стрельбу и прочее насилие - мы не бандиты, мы честные воры.
Но что-то пошло не так. За дощатой дверью приглушенно бахнуло, затем еще и еще. Толщина досок немалая, и звукоизоляцию они обеспечивают неплохую, но против столь впечатляющих звуков это почти ничто.
Дат, осекшись, обернулся на шум, пролепетал:
– Ну вот, опять этот жуткий грохот. Я ведь говорил, что надо спешить.
Мои занятия не подразумевают наличие глубоких познаний в огнестрельном оружии, но и быть полным профаном в какой-либо области у нас не рекомендуется. Кто знает, что выплывет в ходе выполнения очередного заказа.
Не хлопушки на детском утреннике. И не фейерверки китайские. Боевое оружие с весьма и весьма приличным патроном - очень похоже на винтовку. А вот что-то заметно скромнее, скорее всего пистолет. Короткий вскрик, и почти сразу жуткий удар в дверь, как будто с той стороны от души размахнувшись, врезали тяжелой кувалдой.
Вот только не было никакой кувалды, пуля это. Доски не только на вид прочные, но и на деле. Пусть и попортила их сырость, но выдержали.
– Такого еще не было...
– пролепетал Дат.
Еще удар, и еще, но эти уже куда глуше: пули лупят не в нашу дверь, вероятнее всего попадают в стены. В какой-то миг трескотня выстрелов достигла такой величины, что они временами сливались в сплошной гул. А затем грохнуло, пол под ногами вздрогнул, с потолка посыпалась омерзительного вида труха вперемешку с перепуганными мокрицами, трехкопеечная лампочка, отмучавшись, со звоном лопнула, оставив нас во тьме. Дат дал волю нервам, завизжав перепуганной бабой, да и мне как-то не по себе стало, но привычка скрывать свои чувства не позволила выказать признаки слабости.
Прокомментировал как можно более непринужденным голосом:
– Для тюрьмы как-то слишком уж здесь шумновато.
– Забери меня отсюда!
– всхлипывая, взмолился Дат.
– Сожалею, но до тех пор пока не будут обговорены все нюансы вопроса оплаты, я бессилен что-либо предпринять. У нас очень строгие правила в этом вопросе.
За дверью завозились, окошко "кормушки" распахнулось, оттуда донесся перепугано-злобный басовитый голосок:
– Ваших тут нет, сказано же! Нет!
– Это ты портовым бабам на вопрос оплаты такое отвечай! Еще расскажи, что это не каземат особого режима!
– Он самый, но тут непростой постоялец, заперт по личному распоряжению самого господина наместника. Он точно не ваш, клянусь чем угодно: не солдат и не офицер - с одного взгляда понятно.
– Свет где, тупица?!
– Был свет, да вы тут разнесли нам все, ироды. Разве ж можно так?
– Молчать!
– А я ору разве? Без света таких узников не положено содержать, присмотр постоянный требуется. Не горит лампа, чинить надобно.
– Эй, есть там кто живой?!
Я как раз копался в собственной голове, не переставая удивляться новостям: язык людей за дверью мне совершенно не знаком, но понимаю его прекрасно. Ответил лишь для того, чтобы проверить, смогу ли на нем произнести что-нибудь:
– Ну один живой тут есть безо всякого сомнения.
– Жди, сейчас мы тебя, парень, вытащим. Открывай!
– Не могу.
– Что?!
– Да правда не могу, это же особый каземат, за узника сам господин начальник отвечает.
– Ключ у него?
– У коридорного должен быть второй, у него в каморке шкаф несгораемый, вот там их и хранят.
– Кто-нибудь, быстрее туда и обратно! А ты теперь не говори, что там карманника держат. С такими-то предосторожностями.
– А я говорил такое разве? Не карманник, конечно, но кто, мне неведомо. По личному приказу господина наместника сидит, даже имени нет никакого,
– Зачем нам какой-то вонючий журнал, мы на лицо смотреть будем, а то господин генерал у вас тоже, небось, под номером проходит.
– Не могу знать, он в другом блоке.
– Ха! А это-то откуда знаешь?!
– Так ведь слухи ходят, куда же без них.
Шум бегущего человека, сбивчивый голос:
– Три ключа там, какой нужен?!
– Давай сюда все, этот разберется.
С той стороны завозились в замочной скважине, отчаянно заскрипел проворачиваемый замок, и дверь распахнулась с куда более серьезным скрипом. В коридоре оказалось гораздо светлее, но все же не настолько, чтобы я зажмурил глаза. Да и будь там прожектор на пять мегаватт, все равно надо делать вид, что мне все нипочем. Вот и стоял посреди камеры истуканом, небрежно заложив руки за спину и чуть отставив ногу. Спина выпрямлена, голова гордо вскинута, взгляд уверенный и слегка наглый.
Первое впечатление о человеке стоит немало. Может глянут на меня такого интересного и не станут лупить ногами.
Ну а если не поможет, так руки за спиной не просто так устроились, а пистолет-пулемет сжимают. В условиях малого по площади помещения, где сражаться придется практически в упор, эта скорострелка гораздо эффективнее чем то, из чего они бабахали до этого.
Хотя не факт, что после всех этих приключений оружие осталось оружием, а не куском бесполезного металла.
На порог шагнул первый посетитель. Невысок, причем по настоящему невысок, а не в сравнении со мной - мой рост заметно отличается от среднего. Зато плечи такие, что едва в дверной проем вписались. Могучий парень, про таких говорят - кряжистый. Одет он не так как Дат. Нет, совершенно не так. Серая плоская фуражка со здоровенным козырьком над которым пристроилась матерчатая кокарда, мундир того же цвета, и штаны вполне нормального вида, а не потешно расширяющиеся книзу. И лакированные сапоги начищенные до такого блеска, что могут заменить зеркало.
Еще один, такого же телосложения, и в таком же одеянии, маячил позади.
Ну ладно, один простительно, но два, это уже не сборище любителей одинакового стиля. Это солдаты. Или офицеры. В общем - люди армии.
Первый, подсветив обстановку камеры самой настоящей антикварной керосиновой лампой, удивленно опустил внушительных размеров револьвер, который прежде сжимал наготове в правой руке.
– Это что еще... Это... Это кто такой?!
– Заключенный, которого вы изволили захотеть увидеть, - пробурчали из коридора.
– Ничего не...
– военнослужащий неизвестной армии и рода войск не сводя с меня ошеломленного взгляда, рявкнул: - Надзирателя сюда! Живо!
Солдат за его спиной развернулся, вытащил кого-то из-за стены, придав пинком ускорение, направил в камеру. Невысокий плюгавенький человечек с розовощеким лицом младенца и в форме, ничуть не похожей на ту, что носили первые два, неловко просеменил, но на ногах удержался. А затем уставился на меня, и взгляд его тоже оказался не из равнодушных.
Я человек симпатичный, но вряд ли они влюбились с первого взгляда, думаю, все куда менее романтично. Мне ведь пришлось в спешке покидать одно высокое здание и я не успел переодеться, так и остался в спецовке. А так как работаю я не токарем, то спецовка у меня интересная - серебристый, с голубоватым отливом, комбинезон затягивающий все тело. Зеркальный материал выглядит так, будто его не на Земле выпускают, а где-нибудь не ближе Альфа Центавры. Блестит так, что в солнечный день ослепить может.