Демон-самозванец

Каменистый Артем

Растерянно покосившись на револьвер, солдат с заметной опаской уточнил:

– Пули тебе не навредят?

– Если ты имеешь ввиду меня, то разумеется нет. А если эту слабую оболочку, созданную для пребывания в верхнем мире, - я ткнул себя пальцем в грудь.
– То приведя в действие свой примитивный механизм ты сможешь проделать в ней дыру. Только прекрати дрожать, ведь это может привести к промаху.

Странно, но человек, который только что не моргнув глазом отправил на тот свет двоих, с каждой секундой начинал выказывать все больше и больше признаков страха. Да он ведь боится до дрожи в коленках, причем боится

меня. Трусишка суеверный, вот кто передо мной.

В демона поверил? Какая забавная наивность.

Ну что ж, раз жизнь человека здесь дешевле пули, надо и дальше придерживаться навязанной мне версии.

Глядишь, а вдруг демоны здесь ценятся куда дороже.

– То есть... То есть если я выстрелю, ты можешь умереть?!

Досадливо щелкнув пальцем, ответил в том же тоне:

– Твоя глупость, мелкий человек, начинает меня раздражать. Если меня призвали в этот мир лишь для просвещения тебе подобных, то лучше прямо сейчас отправляй обратно. Вам нужен не я, а другой демон. Выберите кого-нибудь попроще. Сравнимых с вами по тупости, конечно, в нижних мирах не найти, но если поищите чуть повыше, на наших задворках, шанс встретить близкого по скудоумию есть.

– Шфарич! Как это понимать?!
– рявкнули от порога.

Ба, да у нас новое лицо. И, судя по качеству формы и количеству блестящих висюлек на ней, рангом куда повыше убийцы. Военнослужащие и проститутки - две древние касты, которые несмотря на всю цивилизованность продолжают отчаянно цепляться за примитивные знаки отличия. Боевые вожди пещерных людей обвешивались с ног до головы морскими ракушками и клыками забитых самолично хищников, а отдающиеся за еду самки смазывали прически рыбьим жиром. Со временем клыки превратились в ордена и медали, вонючий жир эволюционировал до вызывающей косметики, но суть ничуть не изменилась.

Этот отличается от других: так же невысок как и все, но телосложением гораздо хлипче. И кожа гораздо смуглее, да и в лице что-то азиатское. На индуса с примесью африканской крови похож, вот только глаза европейские, завидного синего цвета, что даже в скудном керосиновом свете не скрыть. Но при такой внешности выглядело это странно, если не сказать хуже.

Шфарич, приняв позу человека, проглотившего швабру, выпучил глаза так, что они едва не вывалились на пол, и рявкнул:

– Не могу знать!

– Что неясно?! По какой причине ты здесь застрял?!

– Тут...
– голос Шфарича стал почти нормальным, глаза овечьими, а тело чуть расслабилось.
– Господин капитан тут... тут... ну... это... Тут демон в общем.

– Чтооооо?!

Крик офицера будто кнутом подстегнул, вмиг заставив Шфарича вытянуться в прежнюю струну и выкатить глаза, после чего он бодро отрапортовал:

– Докладываю! В осмотренном помещении обнаружены двое: неизвестный нам заключенный, и южный демон, вызванный при помощи пентаграммы. Оба выглядят странно.

– Это еще что такое?!
– офицер, похоже, только сейчас осознал, что вид у меня какой-то не такой, если не сказать больше.

– Докладываю! Вот он и есть демон!

– Демон?!

– Демон Леон, - Дат счел нужным представить меня более подробно.

Шфарич опасаясь, что офицер может заподозрить его в розыгрыше, зачастил:

– Он появился в опечатанной камере. А печать хранится у секретаря у наместника. Охрана про него ничего не знала, - кивок в сторону трупов.
–

Хоть я спрашивал строго, видите сами. И одежды его странные. То есть нет: они вовсе невозможные, невиданные никем и никогда. Такой ткани не бывает.

Офицер вздохнул, расстегнул кобуру, вытащил револьвер, направил на меня:

– Отвечай, кто ты такой. Если будешь нести чушь о демонах, умрешь.

Тяжело сохранять спокойствие в обстановке непрекращающихся угроз, но я справился с собой, не выдав голосом всей глубины терзающих меня чувств:

– В вашем мире так много забавного, но дом мне как-то милее. Так что, пожалуй, не стану вас пугать последствиями, просто сделайте это - отправьте меня назад.

– Ты что несешь?! Кто такой?! Отвечать!

– Здесь уже столько раз меня представляли, так зачем же повторяться? Впрочем, мне нетрудно повториться. Спрашиваете кто я? Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо1. Ответ получен, так что не медлите, господин офицер, давайте уже.

## 1 "Фауст", Иоганн Вольфганг Гете. Леон цитирует высказывание Мефистофеля (один из вариантов перевода).

– О смерти просишь?
– в голосе военного проскользнули нотки удивления.

Это хорошо - любопытство человека неистребимо. Раз уж он заинтересовался, то меньше шансов, что спустит курок прежде чем узнает ответ.

– Я разве говорил о смерти? Вижу, вы плохо знакомы с демонологией, так что не лишним будет вас немного просветить в этом вопросе. Существо нижнего мира может вернуться назад лишь в двух случаях: после того, как выполнит контракт с тем, кто его призвал; или при необратимом разрушения его временной материальной оболочки. Причем второй способ с подвохом, ведь если тело было уничтожено не естественными причинами, виновник получает проклятие нижнего мира. Если виновных нет, или у виновного нет души, проклятие получает демон. Последнее для нас категорически нежелательно, а первые два варианта подразумевают неизбежное проклятие чей-то души. Ведь тот, кто заключил контракт с Тьмой, проклят по определению. Тот, кто помешал посланцу Тьмы выполнить контракт, занимает его место. Достаточно справедливое правило. Тот, кто меня вызвал, стоит перед вами, - кивок в сторону Дата.
– И он сам не знает, чего от меня хочет. Он не может разобраться в себе, и это недоразумение может затянуть мое пребывание в вашем мире. А ведь это каждодневный риск: землетрясения, бури, ураганы, да мало ли естественных причин могут навредить ничтожному телу? Так что я говорю не о смерти, а о выходе без потерь из запутанной ситуации. Надеюсь, теперь вам все понятно? В таком случае не будем задерживать друг друга, пора распрощаться.

Каждое слово этого диалога я произносил, наблюдая за реакцией человека, от которого сейчас зависела моя жизнь. И, замечая нотки сомнения, бил снова и снова в одну точку: не слишком грубо, но достаточно навязчиво намекая на некие проблемы мистического характера, которые неминуемо возникнут у него в случае убийства демона.

Зловещий антураж, загадка моего появление, поведение не укладывающееся в рамки ситуации, спрятанные в подсознании суеверия и страх перед неведомым: все это разом свалилось на офицера, и рука его, еще минуту назад каменная, начала потеть и подрагивать под тяжестью револьвера.