Демон снов

Фолье Анри

— И себе, госпожа. Я своими глазами видел, как ты свернула шею одной из этих мерзких голов, а потом, ухватившись за клыки, разорвала глотку второй. Такое не сотворил бы даже великий Конан. А уж он-то знал толк в гадах. Старая легенда гласит…

— Оставь, Заир,— отмахнулась девушка,— старые легенды я знаю не хуже тебя. Расскажи лучше, что было после того, как я разорвала его пасть. Он упал?

— Не сразу,— сказал, почесывая спину, Заир,— он оказался очень живучим и долго махал крыльями. Так что он вовсе не упал, а сел прямехонько на наш уступ.

— Вот как?

— Госпожа думает, что я вру?

—

Госпожа думает, что мертвые гады не летают.

— Но он вовсе не был мертв, когда сел,— возмутился Заир,— Зуриабу пришлось трижды проткнуть его мечом, прежде чем он испустил дух.

— Но почему он не полетел в другое место?

— Айри разговаривал с ним на его языке,— не очень уверенно сказал Заир,— вот так.

Он издал странный шипящий звук.

Соня улыбнулась:

— Похоже. Но не очень.

— Айри разговаривал лучше. Он долго звал его. И когда лапы чудовища коснулись камней, бедняга повалился как подкошенный. Он очень устал, потому что все свои силы отдал тебе. С тех пор он не просыпался. Но перед сном успел сказать, чтобы мы отрезали крылья. Без них, говорил он, мы не преодолеем водопад. Я съездил на остров и отрезал крылья у второго,— с некоторой гордостью сказал Заир.

— Я помню, что тебе пришлось нелегко,— сказала Соня.

— Не то слово, госпожа,— усмехнулся маленький воин,— я бегал от летучего гада, как трусливый сайгак.

— Я помню, ты воткнул в него копье.

— Он истекал кровью, но никак не хотел умирать. Я забрался на дерево, мерзкая тварь долго пыталась взлететь и издохла, едва оторвалась от земли…

Соня проснулась оттого, что рядом кто-то громко ругался, поминал Сета, призывал в свидетели Великое Небо и грозился разбудить госпожу, потому что она справедлива и поймет, что невозможно выиграть столько раз не мухлюя, а раз так, то обманщик Маммет будет наказан, и наказан жестоко.

— Ты хочешь обмануть мою удачу,— визжал уличенный в мошенничестве игрок.— Я бросал кубик восемь раз, ты видел мои руки, ты видел, как кости катились по камням. Чем же я виноват, что священная шестерка выпала семь раз подряд?

— А не ты ли отдал свою лепешку шайману, не ты ли шептался с ним у водопада, не ты ли всякий раз, кидая кости, нашептывал про какую-то «коябуку»?

— Коябуку? — взвизгнул Маммет,— я призывал удачу, но никто не запрещал тебе, порожденье ослицы, тоже молить богов об удаче. Я не виноват, что имя Великого Неба слишком велико для твоих ослиных ушей!

— Айри! — громко крикнул обиженный игрок.

— Чего тебе, Рахмат? — сонно откликнулся шайман.

— Зачем ты помогаешь Маммету выигрывать в кости?

— Я? — В голосе шаймана звучало искреннее удивление.

— Из-за тебя я проиграл не только свою долю, но и долю Халлета,— недовольно сказал Рахмат.

— Возьми долю Хумаза,— лениво сказал Айри.

— Но Хумаз жив.

— Не уверен,— сказал Айри,— кстати, где он?

— Сидит у водопада и считает брызги.

— Да? А мне показалось, он боится воды,— проворчал шайман,— Заир едва затащил его в лодку.

— Это верно,— сказал Рахмат,— но всю ночь и все утро он слушает шум водопада. Он совсем не спал, и что-то я не видел, как он ест, хотя его жирное тело не прокормить и дюжиной лепешек. Эй, Хумаз! — громко крикнул степняк.

— Не зови. Самое время заработать его долю,—

буркнул шайман,— достаточно лишь подтолкнуть его в спину.

«Пора вставать,— подумала девушка,— этак они договорятся до того, что скинут в водопад и меня».

Поднявшись с камней, Соня сладко потянулась, ощущая приятную свежесть во всем теле. Неужели она и в самом деле разорвала пасть летучего гада? Голыми руками? Мысль о победе над огромным зверем была приятна, тем более что доказательством победы служили перепончатые крылья: три крыла лежали на камнях перед спорщиками, четвертое приподнял с земли и задумчиво разглядывал Зуриаб.

— Чем это ты занят? — подойдя к воину, спросила Соня.

— Боюсь, оно не совсем подойдет для полета,— проворчал степняк,— посмотри, как истерлась кожа. Я прошил ремни для рук тройной ниткой, но ее вырвет первым же порывом ветра.

— Не вырвет^— взяв из рук Зуриаба конец крыла, уверенно сказала Соня,— вы все сошли с ума. Во-первых, откуда в пещере ветер? А во-вторых, человек не может летать. Мы спустимся вниз не на крыльях, а на веревке,— сказала девушка.

— Если мы вернемся, то полет на крыльях двуглавого станет легендой,— поглядев на девушку, сказал Зуриаб,— я первым расскажу о нем. Ты будешь не менее известной, чем легендарный Кулл. И даже Конан.

— И тем не менее я не собираюсь никуда лететь.— Соня просунула руку в ремни,— я даже не могу поднять это дурацкое крыло. Гляди.— Девушка махнула крылом летающего гада, и к ее удивлению, оно оказалось не тяжелее ее собственного кинжала. Поймав легкий поток воздуха, крыло рвануло девушку к реке. Зуираб торопливо ухватил девушку за плечо:

— Вот видишь. Они сами понесут тебя. А веревку можно перерезать. Айри сказал, раз в пещере есть лодка, значит, могут появиться и люди. Люди здешних мест вряд ли станут помогать тем, кто намерен ограбить Храм Сновидений. Айри поговорит с крыльями, и они станут послушными, как память. Они не вспомнят о плохом и приукрасят хорошее. Я думаю, шайман прав.

— А ты не думаешь, что могут снова появиться двуглавые?

— Сражаться с ними, болтаясь на веревке, будет трудней,— убежденно сказал Зуриаб.

Глава пятая

— Великое Небо, помоги!

Ей что-то говорили, но шум водопада заглушал слова, а сердце билось настолько сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Прыгнуть на спину летающему чудовищу, когда от этого зависит твоя жизнь,— это одно. Добровольно шагнуть в пропасть — совсем иное.

Соня уже опробовала крылья над озером. Она с трудом оторвалась от камней и пролетела с добрую сотню шагов, отчаянно махая руками. Крылья не слушались, летели, куда им захочется, и чуть было не утащили девушку под самые своды в пещеры. Попытка спланировать вниз закончилась холодным купанием. Хорошо еще снова не поволокло к водопаду. Когда девушка вылезла из воды, наблюдавшее полет воинство выглядело хмурым. Ожидали совсем другого.

— Я не полечу! — уверенно заявил Маммет, и только напоминание о том, что его доля сокровищ будет поделена между теми, кто не испугается и полетит, заставило трусливого воина примерить крылья и даже дважды махнуть ими. От земли Маммет так и не оторвался, зато умудрился съездить крылом по голове шаймана. Айри разразился проклятиями.