Демон снов
Шрифт:
— Ты всегда путешествовала одна? — спросил он.— А куда же делись твои уважаемые родители?
— Их убили аквилонцы,— стараясь незаметно отползти от Тахата, ответила девушка.
— О-о, это плохие люди,— неожиданно согласился Тахат.— У нас говорят «паршив, как аквилонец», хотя никто их в глаза не видел. Мой отец рассказывал, что аквилонцы живут далеко на западе, они лживы, сильны и очень опасны.
— Твой отец был прав.— При упоминаний злейших врагов с Сони слетела вся усталость. Спать ей расхотелось, а Тахат напомнил старшего брата. Как часто они вдвоем убегали от родителей
— Если мне доведется встретить аквилонца в ваших краях, я убью его не задумываясь! — с ненавистью произнесла Соня.
— Не встретишь,— успокоил девушку Тахат. Покряхтывая, лег на спину, уставился в крышу шатра.— К нам редко приходят люди из-за западных гор. А если приходят, мы их убиваем сами. Нам не нужны женщины, чтоб воевать с западными варварами.
— Многие женщины сражаются не хуже мужчин,— возразила Соня. Презрительное отношение Тахата к женщинам-воинам ее обидело.— Я с пяти лет умею стрелять из лука, а уж кинжалом владею получше любого твоего алатара.
— Но не лучше меня! — гордо заявил Тахат. Соня фыркнула. Тахат сел, возмущенно сопя, вытащил из-за пояса кинжал. Лезвие грозно блеснуло в темноте.— Я не сражаюсь с женщинами, но вот таким ударом я бы мог перерезать тебе горло.
Он взмахнул короткой рукой. Скорее по привычке, чем из желания обороняться, Соня нырнула под удар, перехватила его руку снизу и дернула Тахата на себя. Толстая туша покорителя гор плюхнулась поперек ее живота, кинжал упал на ковер. Сопя и отдуваясь, Тахат зашарил по ковру руками. Соня спихнула его с себя, поправила сбившееся платье.
— Так-то! — Ей было приятно поставить на место этого зазнавшегося степняка. Тахат отыскал кинжал, сунул его обратно за пояс.
— Я не знал этого приема,— немного подумав сообщил он.— Но даже зная, вряд ли успел бы на него среагировать. Где ты этому научилась?
— В Туране.
— Ты там воевала?
— Было и такое…
— Говорят, за горами, на севере, есть целое племя женщин-воительниц,— сказал Тахат.— Ты была у них?
— Нет. Мне нечего делать на севере.
— А что ты делала в Кезанкийских горах?
«Хитрец.— Соня улыбнулась, откинулась на подушки — Может, рассказать ему? Что толку скрывать? Легенда о Маге Кезанкийских гор известна и в Шеме, и в Немедии, и даже в Черных Королевствах».
Тахат терпеливо ждал. Он подобрал под себя ноги и теперь стал похож на истуканчика, которыми торговали кхитайцы на восточных базарах.
— По нашим поверьям,— начала девушка,— в Кезанкийских горах живет один маг, познавший тайну бессмертия. Говорят, он сумел подарить бессмертие своей помощнице Да-йе и она ушла в Страну Бессмертных. Я искала этого мага.
Тахат шумно выдохнул, пошевелился и погрузился в раздумья.
— Еще рассказывают, будто этот Маг живет на самом высоком снежном пике,— продолжила Соня.
— Пик Хайруда,— задумчиво произнес Тахат. Казалось, он не слушает. Его большая, украшенная высокой прической, голова чуть заметно покачивалась, тело было напряжено.
Девушка замолчала.
— Ты нашла туда дорогу? — наконец спросил
— Почти,— уклончиво ответила Соня.— Мне помешали эти дикари горцы. Захватили меня во сне.
— Мой шайман знает дорогу на пик Хайруда,— протяжно, словно размышляя о чем-то своем, произнес Тахат,— но ни один из моих людей не отважится туда пойти. Саги гласят, что пик Хайруда — храм зла. Давным-давно там построил себе гнездо Демон Сновидений. Его гнездо было сотворено из золота и хрусталя, в его больших серебряных бассейнах переливались огромные алмазы, в роскошных садах росли невиданные деревья и пели волшебные птицы, а в подземельях хранились несчетные богатства. Но Демону этого было мало. Он бесновался в своей неудержимой злобе.
Однажды он выкрал из мира людей самую прекрасную женщину, заточил ее в хрустальный сосуд, поместил этот сосуд на вершине горы и стер все дороги, ведущие к вершине. Теперь только он может наслаждаться красотой этой женщины. Она поет ему дивные сказы, и очарованный Демон забывает о времени. Он сидит перед хрустальным сосудом в своем Храме Сновидений и слушает. Но если потревожить его покой, случится страшное. Перестав петь, красавица вспомнит о прошедших годах, постареет и умрет, хрустальный сосуд разрушится, а Демон в ярости разрушит горы, превратит степи в пустыни и пустыни зальет водой, сотворив моря. Так велика будет его ненависть к человеческому племени, что не спасется ни один из смертных. Так говорят саги…
— И ты в это веришь? — поинтересовалась Соня. Рассказ Тахата ей понравился. В основном тем, что не противоречил слышанным ранее легендам. Демон Сновидений вполне мог оказаться Магом, а красавица — той самой его помощницей Да-йей.
Тахат пожал плечами:
— Не знаю, но все, кто уходили на поиски сокровищ Демона, не возвращались.
— А твой шайман?
— Он ходит туда только во снах. Поэтому и знает дорогу. И вообще-то я ему не доверяю. Айри слишком лжив, чтоб говорить правду и слишком труслив, чтоб лгать. Но, хватит о моем шаймане, дай мне послушать музыку твоих слов, вкусить сладкие плоды твоих рассказов!
Соня вздохнула. Судя по всему, светоч знаний спать не собирался. Хорошо хоть требовал рассказов, а не близости.
— Ладно,— сказала она,— на севере есть такая страна Ванахейм…
Сначала Тахат слушал сидя, потом завозился, улегся, а под утро тихо засопел. Соня склонилась над ним, вгляделась в лицо. Покоритель гор по-младенчески причмокивал во сне. Облегченно вздохнув, Соня выбралась из шатра.
Снаружи было прохладно. Далеко на горизонте виднелись горные пики, вокруг простиралась утыканная шатрами степь. В загонах ржали спутанные лошади, пегий пони Тахата отдельно от прочих прогуливался между жилищами, бесцеремонно засовывая морду во все бадьи и кадушки, которые только встречал на пути. Возле шатра покорителя гор прохаживалось два стражника. Один помахивал коротким копьем и щитом, другой с воинственным видом таскал в руке кривую саблю. Увидев Соню, оба почтительно склонили головы. Во взглядах степняков девушка прочла восхищение. Должно быть, прежние жены редко покидали повелителя под утро, да еще в столь бодром расположении духа.