Демон в белом
Шрифт:
– Есть работа, – пояснил я.
На самом деле мне лишь хотелось побыть вдали от бюрократов и аристократов. Меня часто посещала мысль, что наши древние предки зря открыли способ продления жизни на сотни лет. Я был еще молод, но уже достаточно стар, чтобы испытывать отвращение от политики и тому подобных вещей.
Больше я об этом не задумываюсь.
– Значит, нас таких двое, – сказал Бандит. – Я тоже улягусь в числе последних, а проснусь первым, как только окажемся у цели.
План был таков, чтобы разбудить весь персонал, когда мы окажемся в секторе,
– Тридцать секунд до перехода на субсветовую, – объявил лейтенант Коскинен.
– Присядьте, ваше высочество, – сказал Бандит принцу, отводя его в сторону. – Супрессионное поле включено, но тряхнет все равно не по-детски.
– Двадцать секунд, – вновь раздался голос рулевого.
Я не следил за тем, что делают окружающие, продолжая наблюдать за кораблями наверху – внизу. Я был достаточно натренирован, чтобы удерживать равновесие на борту корабля.
– Подтверждение с «Минтаки», – сказала Феррин. – Они готовы следовать по нашему курсу.
Я отставил одну ногу назад, почти как фехтовальщик в защитной стойке.
– Десять секунд до запуска основного субсветового двигателя.
Гододин по-прежнему миролюбиво смотрел на меня, неменяющийся и кажущийся неуязвимым, как и все планеты. Я вдруг вспомнил о Рустаме, имперской колонии, где мы нашли указания, как попасть на Воргоссос. Вспомнил гноящийся черный шрам на лице планеты, где когда-то был древний город.
Нет, планеты вовсе не были неуязвимы.
– Пять секунд. Три. Две. Одна. Пуск.
«Тамерлан» дернулся, я ногами почувствовал, как могучая конструкция содрогнулась от рева запущенных двигателей. Солнцами вспыхнули термоядерные горелки. Я представил, как какой-нибудь гододинский крестьянин в этот миг поднял голову – не важно, был сейчас день или ночь – и увидел в небе второе солнце. Я даже не пошатнулся, оставшись твердо стоять у окна, в то время как планета медленно уплывала от меня.
Наконец она осталась позади. Впереди простиралась тьма. Когда смотреть осталось не на что, я по центральному проходу подошел к голографическому проектору капитана. В воздухе призрачно мерцала голубая схема окружающего пространства с Гододином, его спутником и космической станцией. В центре красной точкой горел «Тамерлан», перемещаясь по дуге мимо луны.
– Хорошо, что все позади, – сказал я, остановившись напротив Корво.
– Знаете, а я начинаю понимать Валку, – ответила она с саркастической усмешкой, держась за край голографической камеры. – Чем больше времени мы проводим среди имперских бюрократов, тем сильнее я удивляюсь, что Империя до сих пор не развалилась.
– У нас есть все, что нужно? – спросил я, внезапно почувствовав желание сменить тему, как будто меня пристыдили.
– Видели бы вы бардак, который творился, когда загружали ирчтани, – хмуро ответила капитан.
– Но погрузили же, – развел я руками. – Теперь у нас новые легионы.
– По-моему,
– Многие из них действительно пережили осаду Барговрина, – ответил я. – Но они настоящие солдаты. Справятся.
– Не нравится мне это, – сказала капитан, вытянувшись в полный рост.
Не будучи палатином и даже имперским гражданином, она все равно была выше меня. Корво никогда не упоминала о своих родителях, а я не спрашивал, но подозревал, что если не она сама, то кто-то из них точно был гомункулом. Такие полукровки нередко встречались за пределами Империи, где генетическое секвенирование было доступно всем, кто был при деньгах.
– Мы летим в ловушку, – выдала она.
Я пожал плечами и принялся крутить кольца на пальцах.
– Не знаю, ловушка ли это. Возможно, мы долетим до Немаванда, так ничего и не найдя. Разведчики Османа могут не обнаружить никаких следов. – На словах «ничего» и «никаких» я поворачивал на среднем пальце кольцо из слоновой кости и все сильнее хмурился. – Но нам известно, что кто-то там все же есть, и, если повезет, они не догадаются о нашем приближении.
– Думаете, это пираты?
– Точнее, экстрасоларианцы?
Я взглянул сквозь голограмму и заметил, как Бастьен Дюран поднимается с нижнего этажа. Под мышкой у него был планшет. Он приветствовал нас с капитаном, молча отдав честь.
– Никогда не слышал, чтобы сьельсины охотились на конвои в варпе, – сказал я.
– Вспоминаете Эринию? – Ровный голос Дюрана вклинился в наш разговор, словно рычаг под тяжелый камень.
– Что за Эриния? – спросил принц Александр.
Он покинул свое кресло и присоединился к нам. Будь он кем-то иным, будь на его месте другой сквайр, я бы отослал его с мостика, но, несмотря на номинально более высокое звание, я не слишком хотел гонять принца, как простого мальчишку.
Я взглянул на него, ощупывая искусственные кости левой руки пальцами правой.
– Лет семьдесят назад мы получили задание. Триста семьдесят восьмой легион Центавра пропал во время передислокации, как и легионы, которые мы ищем. Мы нашли их следы на экстрасоларианской базе на планете Эриния. Заброшенная норманская шахтерская колония. База была хорошо защищена, но мы прорвались, захватили командира наемников, нанятых экстрасоларианцами для обеспечения безопасности… «Дарданы» – так себя называли эти наемники. Но сами экстрасоларианцы улизнули.
Александр внимательно ловил каждое мое слово.
– Знаете, кто такие Возвышенные? – спросил я его.
Принц нервно сглотнул.
– Они существуют?
Он с неприкрытым ужасом переводил взгляд с Дюрана на Корво, на Бандита и обратно. Я его понимал. Возвышенные были ужасны. Чудовища, приходящие в ночных кошмарах к крестьянским детям. Порочные гибриды человека и машины, доведенные до крайности. Они сбрасывали тела, как мясник выбрасывает кости и жир, оставляя лишь те части, которые их устраивали.