Демон в полдень
Шрифт:
Я зло фыркнула.
— Давно почивший черный маг, мечтающий свернуть шею твоей бабуле, наверняка, отлично смотрелся за столом во время воскресных семейных обедов.
— О его присутствии знали только двое — бабушка и я. Перед своей смертью она сняла медальон со своей шеи и одела на мою, взяв с меня обещание никогда не снимать его. С тех пор мы с ним остались вдвоем. Я не знаю, как это работает, но он слушается меня и всегда помогает.
— В нормальных семьях передают в наследство ювелирные украшения, столовое серебро или недвижимость. На худой конец — породистых домашних
— Пойми, Магнус — он…, — эмоционально начал Юстас и запнулся.
— Тот, кто был рядом с тобой всю твою сознательную жизнь, — закончился я за него. — Я поняла. Только мне не кажется, что это, — я повела глазами вбок, указывая на все еще имитирующего полную глухоту призрака, — здоровые отношения.
— Кто бы говорил про здоровые отношения, — вспылил Юстас, вскакивая на ноги. — Тебе-то что известно об этом?
Я насупилась и сложила руки на груди. А после не выдержала и закричала:
— Хотя бы то, что отношения нужно выстраивать с живыми! В твоем случае с психически здоровыми и эмоционально стабильными женщинами, способными закрывать глаза на твою страсть таскаться за всем, что носит юбку и хоть чуть-чуть привлекательнее Магнуса!
Юстас медленно набрал в грудь побольше воздуха, открыл рот и…не успел произнести ни слова, как безвольно свалился на пол.
В первые несколько мгновений я лишь оторопело моргала, а после бросилась к бесчувственному телу.
— Юстас, — позвала я, начав тормошить его за плечо. — Юстас!
— С ним все нормально, — протянул надменный голос, — просто спит.
Мне даже не нужно было оглядываться, чтобы понять — призрак сейчас болтается в воздухе прямо за моей спиной.
— Тебе не кажется, что это уже слишком? — разъяренно зашипела я, подсовываю Юстасу под голову подушку, взятую с кресла.
— Мне так не казалось, даже когда я вас развел, — рассмеялись мне в ответ.
Я замерла в той же позе, в которой находилась — нависнув на Юстасом и держа его за руку.
— Ты дыши, дыши, — посоветовали мне и добавили с насмешкой: — Дышать это вообще очень приятно. Тебе еще предстоит оценить эту чудную возможность — свободно дышать.
— Угрожаешь? — сдержанно поинтересовалась я, чуть поворачивая голову.
— Не бойся, я не собираюсь на тебя нападать, — хмыкнул призрак. — И без меня желающих навалом, так что я просто отойду в сторонку и понаблюдаю.
Я медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы не спровоцировать явно очень озлобленное привидение, выпрямилась и развернулась. Приятнее стоять к тому, кто желает тебе смерти лицом, а не тем местом, на котором сидят.
— Так меня ненавидишь? — удивилась я. — За что?
— Ты причиняла ему боль, — помедлив, ответил призрак, глянув на Юстаса.
— И это всё? Все твои претензии сводятся к тому, что я посмела причинить ему боль? — не удержалась я от горького
— У вас не было ни любви, ни гармонии! — прорычал призрак и по его призрачной сущности пробежала крупная рябь, словно круги по воде. — Вы постоянно ругались и орали, вымещая друг на друге злость и обиду!
— Орали? — уточнила я, складывая руки на груди. — Прям как ты сейчас? Интересно, это заразное или у хозяина научился? А может быть, он у тебя?
Призрак дернулся, как от удара, а потом приблизился вплотную ко мне и зашипел, разбрызгивая призрачную слюну:
— Он мне не хозяин. Я помню его еще маленьким мальчиком, испуганно хватающимся за юбку бабушки. Я помню, как он прибегал к ней в кровать во время грозы и пытался спрятаться под одеялом. Я помню его первый день в школе и как он тайком утирал слезы, потому что не хотел расставаться со своими игрушками. Я его вырастил. Я был рядом с ним всю его жизнь, даже тогда, когда он сидя на горшке пускал пузыри из соплей.
— Вот последняя информация явно была лишней, — брезгливо поморщилась я. — Теперь эта картинка никогда не покинет мой мозг.
А после тяжело вздохнула:
— Слушай, я понимаю. Ты меня ненавидишь за то, что я не смогла сделать счастливым твоего…Юстаса. За то, что мы не смогли с ним поладить. Но, пойми, так часто бывает. Я не знаю, как было принято строить отношения в твои времена. Но мы с ним… Мы были как дикобразы. Понимаешь?
— В смысле, спаривались как животные? — поморщился призрак с отвращением. — За этим я не наблюдал. Как в вас просыпались инстинкты к продолжению рода, я отворачивался и покидал вас.
Я не стала скрывать облегчения.
— Приятно знать, что ты за нами не подсматривал хотя бы в такие минуты. Но под дикобразами я имела в виду совсем другое. Я хотела сказать, что у нас обоих есть иголки. Юстас и я — мы через многое прошли в жизни. Ощутив на себе в полной мере весь холод этого мира, мы пытались согреться в тепле друг друга, но чем сильнее мы прижимались, тем сильнее кололись об иголки. Понимаешь? — с надежной спросила я. Мне хотелось, чтобы он меня понял. Не знаю почему. Не знаю, почему я решилась открыть душу этому странному и явно не горящему ко мне любовью призраку, но почему-то в этот момент было важно, чтобы он меня понял. В груди тлело ощущение, что от этого очень многое зависит.
— Не совсем, — поджал тонкие губы призрак, от чего его лицо стало еще более неприветливым. — Но я всегда знал, что вы не пара. Поэтому и подсунул ему ту девицу. И сделал так, чтобы ты застала их вместе.
— Так это твоих рук дело, — сообразила я. Боли уже не было, а вот печаль осталась. Так горюют по кому-то очень близкому, но давно умершему. По человеку, которого ты почти не помнишь, но о котором ты знаешь, что он был и хотел бы, чтобы судьба отмерила вам чуть больше времени. Но ничего изменить уже нельзя, а потому осталась лишь тихая грусть по тому, что могло бы быть у вас вместе, но так и не случилось.