Демон в полдень
Шрифт:
— И что он сделал? — закусила я губу с такой силой, что во рту появился привкус крови.
— То, что от него требовалось, — равнодушно ответил Юстас. — Отправился в армию, а после вступил в частное военное формирование. Слышала про Фобос?
Я отрицательно покачала головой.
— Кто такие?
— Изначально группа создавалась для охраны торговых судов. Позже их отправили охранять нефтяные месторождения на Ближнем Востоке. Вскоре там развернулась широкомасштабная гражданская война, в которой пришлось поучаствовать наемникам. Знаешь, чем дело кончилось?
Мне опять пришлось качать головой с видом полного непонимания.
— Четыре ближневосточных
— По итогу, трое, — сделала я вывод после нехитрых математических вычислений. — Только трое вернулись домой?
— Да. Трое человек, которые уехали из дома наивными ребятами, а вернулись поломанными и пережеванными войной мужчинами. За годы войны успевшими забыть, что это такое — мирная жизнь. Как это — работать пять дней в неделю с девяти до шести, встречаться с друзьями вечером в пятницу, ходить в магазины за продуктами, выгуливать собаку. Все те простые вещи, которые сотни миллионов людей делают ежедневно по всему миру практически не задумываясь. А для них, вернувшихся из ада, это было как заново учиться ходить после трехлетней комы.
— Они не справились, — догадалась я.
— Да, так часто бывает. Человек возвращается с войны, но война его не отпускает. И в то время, как другие видят спокойную мирную жизнь, они видят поле боя, где необходимо сражаться, чтобы выжить. Каждый бывший боец поступает по-разному. Кто-то учится мимикрировать, притворятся, что все хорошо. И со временем эта маска буквально врастает в их лицо, в их душу. Кто-то находит островок безопасности, за который можно ухватиться — оборудуют тайное убежище на чердаке, заводят экстремальные увлечения, селятся в отдаленных местах. Но Хасан и его друзья решили пойти по другому пути. Они решили не бежать от войны, а превратить весь мир — в войну. Потому что только в битве они ощущали себя живыми, настоящими, нужными.
Юстас замолчал. Молчала и я, пытаясь как-то уложить в голове новую информацию. То, что Хасан прошел суровую школу жизни меня не удивило. Его повадки, его образ мышления ярко свидетельствовал о том, что стрелять он учился не в тире по пластмассовым мишеням, а по живым.
— Не буду утомлять тебя деталями, тем более, что все подробности мне не известны. Но описываемая троица имела амбициозные планы и не менее амбициозно взялась претворять их в жизнь. Прошло восемь лет. За это время им удалось не только создать широкомасштабную структуру, но и взять под свой контроль несколько организаций, способных влиять на крупные денежные потоки.
— Законные потоки? — решила уточнить я.
— Относительно, —
Я наморщила лоб.
— Это случайно не тот, который владел наркокартелями в Мексике?
— Нет, — криво усмехнулся Юстас, закидывая ногу на ногу. — Это случайно тот, который работал в министерстве обороны США. Он был двойным агентом, работал и на них, и на нас. А после решил, что продаваться двоим не выгодно, и начал сливать информацию еще и Хасану. За это и поплатился. Парня едва не поймали, успел удрать в самый последний момент, прихватив лишь пару носков и зубную щетку. На родине его заочно приговорили к смертной казни. У нас его тоже не особенно желали видеть, чтобы не скомпрометировать репутацию страны в глазах мировой общественности. А Хасану он перестал быть нужен, как только покинул здание национальной разведки через окно вентиляционной шахты в архиве. Но надо отдать Хасану должное — тех, кого считает своими он никогда не бросал. А потому нанял меня, чтобы я помог незадачливому шпиону выбраться из страны и укрыться в безопасном месте.
— И как? — заинтересовалась я, потому что это был первый случай, когда Юстас решил поделиться подробностями своей работы. — Получилось?
— Да, — вздохнул Юстас, уставившись взглядом куда-то мимо меня, — сидит сейчас в соломенной хижине в одной тропической стране где-то на задворках вселенной с перспективой никогда больше оттуда не выбраться. У нет ни компьютера, ни телефона. Он не общается с родными и скорее всего, никогда их не увидит и не услышит.
— Серьезно? Чем же он занимается?
— Пялится в маленький старый телевизор, рыбачит, читает книги. И, судя по всему, скоро свихнется.
Кое-что в словах Юстаса мне не понравилось.
— А они с Хасаном были лично знакомы?
— Это мне неизвестно, — пожал он плечами. — А что?
— Я так поняла, что парень живет один, вдали от цивилизации, контактов ни с кем не поддерживает и при этом он очень обязан Хасану, так?
— Ммм, — неопределенно промычал Юстас. — И что?
— А то, что если Хасан не умер от сердечного приступа, а имитировал свою смерть, то он вполне мог на время затаиться у своего бывшего информатора. А что? Это идеальное убежище! И это значит, что парень может знать, где наш бывший босс.
— В твоих словах есть смысл, — медленно согласился Юстас, — но…с чего ты решила, что Хасан скончался от сердечного приступа?
Я растерянно моргнула. Раз. Другой. Третий.
— Мне сказал Сашка, — наконец, выдавила из себя я. И по удрученному взгляду Юстаса поняла — что-то не так.
— Сердечного приступа не было, Фима. Хасан попал в аварию. Это произошло поздно вечером. Днем прошел дождь, а после обеда температура резко опустилась до нуля. Трасса была мокрой и скользкой. Его «Вольво» занесло на повороте. Машина слетела с трассы, перевернулась и упала в канаву. Бензобак повредился и произошел взрыв.
— А что с телом?
— На водительском сидении нашли человеческие останки, но они были в ужасном состоянии. И это не удивительно. Машина выгорела так, что остался лишь металлический остов. Труп опознавали по стоматологический карте.
— И она подтвердила, что это Хасан, — я не спрашивала, утверждала.
Юстас кивнул.
— Через неделю прошли похороны, но в землю зарыли пустой гроб. То, что осталось от водителя «Вольво» поместилось бы в коробку из-под обуви. Но теперь мы знаем, что Хасан жив. Следовательно, в машине был не он.