Демон в университете магии 2
Шрифт:
– Это, конечно, замечательный разговор, но давай лучше обсудим ваш с Дымовой должок. Когда я смогу попасть в библиотеку ректора?
– Да хоть сегодня. Полночь подходит?
– Вполне.
– Тогда в полночь заберись на крышу соседского дома. Там у стены всегда стоит лестница. Тебе надо будет лишь перелезть через забор. Думаю, для тебя это плевая задача, учитывая то, что ты умудрился давеча пробраться в мою комнату, – сказала девушка и с затаенной грустью посмотрела на меня. – В полночь я перенесу тебя с соседского дома на крышу дедушкиного.
– Замечательный план. А теперь нам пора возвращаться
– К чёрту новости! – вдруг выругалась Каролина, заставив меня удивлённо округлить рот.
– Полегче с такими словами. Вам же завтра стыдно будет за них, – иронично сказал я и взял девушку за локоток. – А то и в церковь придётся идти.
– Стыдно? – вскинула она подбородок. – Вряд ли. А вот за это точно будет стыдно…
Девушка вдруг встала на цыпочки, подалась ко мне и поцеловала. Её губы оказались мягкими и податливыми. А запах её волос проник в мои ноздри и с двух ног вышиб мозги. Кажется, я услышал пение райских птиц. Правда, его весьма неделикатно прервал ошарашенный вопль Дымовой:
– Каролина!
Внучка ректора тотчас отпрянула от меня и с ужасом посмотрела на красноволосую фурию, стоящую посреди коридора. Её лицо быстро наливалось гневом. Губы кривились, а глаз дёргался, будто у неё защемило нерв.
– Это всё моя вина, – торопливо проговорил я, решив защитить Каролину. – Вино ударило в голову, растоптав последние извилины. Да и гормоны… ох, уж эти гормоны! Что они со мной творят! Мне на той неделе столб понравился.
– Врёшь… – с трудом выдохнула Дымова, словно кто-то невидимый отчаянно сжимал её шейку. – Это не ты в женском туалете, а она – в мужском. Предательница!
Графиня резко развернулся и пулей вылетела из коридора.
– Варя, подожди! – метнулась за ней Каролина.
– Дела-а-а, – протянул я и следом глухо добавил: – Да, жизнь – действительно замечательный режиссёр.
– Михаил, что произошло? – вошли в коридор сёстры Астафьевы, которые, кажется, выпили больше всех. Обе девушки слегка покачивались и глупенько улыбались.
– Варвара-а пронеслась через весь за-ал и выскочила-а из кафе. А следом за ней Каролина-а. Что ты им тут показа-ал? – растягивая слова, спросила Виктория, стрельнула взглядом на мою ширинку и добавила: – Своего воробышка-а?
– Нет, орла не показывал, – отрицательно покачал я головой и решительно сказал: – Всё, закругляемся. Пора покидать это славное местечко. Чую, Варвара и Каролина не вернутся.
– А что случилось-то? – тревожно спросила Дарья, выглядящая чуть трезвее сестры.
– Потом как-нибудь расскажу, – проронил я и вышел из коридора.
– А поехали-и в нашу квартиру. Там и расскаже-ешь, – ударил меня в спину весёлый голос Виктории.
Я проигнорировал его и нашёл мрачным взглядом официанта, обслуживающего наш столик. Надо бы выяснить во сколько обошлось наше застолье. Думается, что цена, мягко говоря, не хилая, а платить мне. Не стану же я трясти деньги с сестёр Астафьевых? Поэтому встаёт логичный вопрос… А человеку с одной почкой так же комфортно жить, как и с двумя?
Глава 3.
К счастью, Дымова заранее внесла депозит, который покрыл стоимость нашего застолья. Эта новость изрядно обрадовала меня,
На улице к этому моменту пошёл мелкий, противный дождь, напоминающий холодные слёзы. Капли стучали об крыши домов, автомобили, купола зонтиков и падали на мостовую, собираясь в лужи.
Однако позеленевшие от времени медные часы на башне показывали, что время всего лишь приближалось к девяти часам.
Как-то рановато ехать домой. Может, стоит наведать того простолюдина? Как там его? Александр Смертин, кажется? Адрес я его помню, так что стоит посетить его и договориться о татуировке, чтобы к понедельнику он уже был готов. Да, так и сделаю.
Цапнув кем-то забытую на карнизе газету, я прикрыл ею голову и быстрым шагом двинулся в сторону метро, проклиная про себя мерзкую погодку. Да ещё она довольно быстро выдула из меня весь хмель. В метро я уже спустился практически трезвым и несколько станций хмуро смотрел в одну точку, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Благо желудок меня всё-таки не предал. Успокоился. Посему я без эксцессов выбрался из метро, оказавшись далеко не в самом хорошем районе, облюбованном рабочими.
Вокруг высились красные, кирпичные трёхэтажные дома с мутными окнами, часть из которых оказалась заколочена досками. Входные двери были обшарпаны, стены испещрены трещинами, а улицы изобиловали глубокими ямами, заполненными мутной водой, смешанной с нечистотами.
– Что-то мне моя идея уже не кажется такой хорошей, – прошептал я себе под нос. – Но возвращаться не солоно хлебавши как-то не хочется.
Смахнув с носа дождевую каплю, я пошёл вдоль домов, поглядывая на немногочисленных местных жителей, не побоявшихся дождя. Заросшие щетиной, с серыми от тяжёлой работы лицами и с потухшими глазами. Они порой провожали меня тусклыми взглядами. А я старался не привлекать ничьего внимания. И вот таким макаром добрался до покосившегося дома с побитым ржавчиной номером тринадцать. Тут-то и живёт Смертин.
Я вошёл внутрь, поморщился от запаха тухлятины, поднялся по рассохшимся ступеням на второй этаж и постучал в хлипкую дверь.
– Кто там? – донёсся из квартиры хриплый голос Смертина.
– Михаил, тот, что студент.
– А-а-а, надумали-таки татуировку сделать, сударь? – обрадовался парень и следом зашёлся в надсадном кашле.
– Ага. Детали обговорить надо. Дед дома?
– Нет, в больнице он. Я немного денег отыскал – и отправил его лечиться, – открыв дверь, проговорил бледный Смертин, чьё костлявое тело скрывала заляпанная майка.
С последней нашей встречи он обзавелся густой синевой под глазами. Его скулы ещё больше заострились, а на губах блестела слюна. Но в глазах полыхал живой огонь, не угасший под напором болезни.
– Благородный поступок, – оценил я, понимая, что парню и самому бы хорошо обратиться в больницу, а он благородно потратил деньги на деда.
– Спасибо за похвалу, сударь. Так какую татуировку делать будем?
– А где гарантии, что ты в таком состоянии не напортачишь?
– Да вот вам крест! – горячо выдохнул Смертин и перекрестился. – У меня рука набитая. Хотите, прямо сейчас нарисую то, что попросите? У меня как раз бумага с карандашом на столе лежат.