Демон. Расплата за ошибку
Шрифт:
— Надин! — возмутился он.
— Что? — я вздернула бровь. — По-хорошему же просила. Ты труп ходячий напоминаешь!
— Ладно, — обреченно вздохнул он и уже по своей воле дошел до расправленной постели. Мученический стон сопроводил его падение на мягкую подушку. — Голова как чугунная.
— Где ты простыть умудрился? — я дотронулась до горячего лба и едва не не отдернула руку! Мудрая Ведьма, да на нем можно омлет жарить!
— Только не надо носиться со мной, как с ребенком. М-м-м, — промычал мужчина, блаженно закатывая глаза от прикосновения моей ладони. — Ты знаешь, меня мучает вопрос, — он приоткрыл
— Какой?
— Ты вся такая прохладная? — подмигнул мне он.
— Ты серьезно? Раттимир, у тебя температура сорок, не меньше! А ты решил приударить за мной? Меня некрофилия не прельщает, знаешь ли!
Он открыл рот, чтобы возмутиться моими нападками, но тут же закашлялся, хватая воздух. Сердце сжалось от тревоги. Пока что я не понимала, как именно на него действует бабочка. Илария от ее влияния задыхалась, но у Раттимира я такого не наблюдала.
— Я позову господина Зидригу и попрошу прислугу сделать укрепляющий отвар, — я хотела уже выйти из комнаты, но мужчина схватил меня за руку и потянул на кровать.
— Хватит, — твердо произнес он. — Что случилось? Ты не пришла бы сюда просто так. Несмотря на то, что уже произошло между нами.
Я опустила глаза. Как непривычно было для меня полагаться на кого-то. Подпустить к себе настолько близко, чтобы поделиться тревогой, которая копилась на сердце тяжелым грузом.
— Илария заболела, Ратт, — я шмыгнула носом. — Опять эта бабочка. Она задыхается! Я хотела попросить тебя прийти к ней. Господин Зидригу говорил, что в ней борются две магии: твоя и моя. Вдруг… твое присутствие ей как-то поможет. Если ты не сильно обиделся на нее за последний разговор, — даже произносить такое было стыдно. И я не ошиблась. Демон подскочил на постели и рывком поднялся на ноги.
— Ты что несешь, Надин?! — глаза полыхали гневом. Таким я видела его крайне редко. — Я? Обиделся на собственную дочь? Ты меня вообще за кого принимаешь? Я взрослый мужик, Надин! Я ее обидел! Я! Не она! Это мы с тобой поговорили. А для нее… — он осекся, останавливаясь посередине комнаты и упирая руки в бока. — По ее логике, я бросил вас. Поэтому, знаешь что? Даже если она не захочет со мной разговаривать какое-то время, — я пойму. И буду снова и снова добиваться прощения нашей дочери. Потому что так поступают родители. Пробивают лбом стену непонимания между своим ребенкомом и самим собой. — Его речь горела правдой. Обнаженной истинностью слов, от которых он никогда не откажется. Как бы ни сложилась между нами дальше жизнь, я теперь отчетливо осознавала: Раттимир ради Иларии перевернет этот мир. — С кем ты ее оставила? Почему вообще ушла от больного ребенка?
— С ней Марикус, — еле слышно произнесла я. Тишина. А дальше взрыв.
— ОН?! — праведно возмутился Раттимир.
— Да. Он, — я встала с постели и подошла к шкафу, чтобы найти демону свежую рубашку. На этой уже начали проявляться пятна пота. А это означало, что температура спадала. — Я доверяю ему, Ратт. И тебе советую делать то же самое.
— С чего такая перемена, Дин-Дин? — ох уж эта его ревность. Именно ее нотки сквозили в вопросе. Но мне казалось, что пока рано рассказывать ему о маленьком секрете Марикуса.
— Считай, что у меня работает интуиция. У ведьм, как ты знаешь, она сильно развита. — Подхватив новую
— Не нравится мне твоя интуиция, — он опять закашлялся. Когда демон снова посмотрел на меня, в его больных блестящих глазах было столько праведного гнева, что я не удержалась и потянулась к твердым губам. — Не надо! Еще и ты от меня заразу подхватишь! — он не позволил поцеловать себя.
— Раттимир, он славный парень. И, потом, Марикус маг, Дракон! Кто еще лучше справится с охраной нашей дочери? Может, мы выиграли в лотерею, когда, по какой-то причине, он выбрал нас в качестве своей приемной семьи? — попробовала увильнуть я. Но это могло получиться с кем угодно, только не с моим демоном.
— Мне не нравится, что ты до сих пор что-то скрываешь от меня, — нахмурился он, подцепляя мой подбородок пальцем.
— Не скрываю, — начала я отнекиваться.
— Хорошо. Недоговариваешь, — кивнул он. — От этого суть не меняется. Ты знаешь что-то, о чем не хочешь мне говорить. И это бесит, Надин. Неистово.
— Я клянусь, что ничего страшного не происходит, Ратт, — я обхватила его ладонь пальцами и приложилась к ней щекой, ласкаясь, как кошка.
— Идем к дочери, ведьма. Как только я выздоровею, пеняй на себя.
— Ох уж эти твои угрозы. Обещаешь, обещаешь, — слегка засмеялась я.
Раттимир открыл портал, и в следующее мгновение мы были возле Иларии. Марикус рассказывал ей какую-то историю, отчего девочка мечтательно улыбалась. Бабочка по-прежнему находилась на тоненькой шейке, даже не думая исчезать. Как только дочка увидела отца, она крепче обняла непонятно откуда взявшуюся мягкую игрушку и уткнулась в нее носом. Мне оставалось только устало вздыхать. Моей руки коснулась горячая мужская. Я подняла голову и встретила серьезный взгляд синих глаз Раттимира.
— Оставь нас, — прошептал он. Я посмотрела на Марикуса, который внимательно наблюдал за нами. Тот еле заметно кивнул. Не то чтобы для принятия решения мне нужно было чье-то одобрение. Но стало легче оттого, что Иной вроде как понимает нашу сложную ситуацию.
— Малышка, — я села около Лари, — мне нужно найти твою бабушку.
— Зачем? — спросила дочка.
— Она поможет мне заботиться о тебе и… папе, — я чуть запнулась на этом слове. Лари развернулась в моих руках и уткнулась в грудь. Доченька всегда так делала, когда ей было плохо и она искала утешения.
— А ему зачем? — буркнула Илария глухо.
— А он тоже заболел, представляешь?
— Ох! Плохо мне! Плохо! — послышалось со стороны огромного окна. Марикус, я и Лари посмотрели в ту сторону, и у меня едва хватило сил, чтобы удержаться от смеха. Раттимир, приложив руку ко лбу, комично полулежал на диване и притворно стонал от боли. Каким бы дешевым представлением ни был его спектакль, это сработало. Лари сначала хмыкнула, а потом и вовсе рассмеялась.
— Видишь! — я некрасиво показала пальцем на демона, наплевав на все правила приличия. Не до них сейчас. — Это ты у меня девочка послушная. А с этим что делать? — жаловалась я дочери. — Как лечить будем, Лари? Нет уж! Пусть его мама о нем заботится и горькую микстуру вливает!