Демоническое стекло
Шрифт:
Лара так и засияла.
— Мистер Кэллахан! Так приятно вас видеть! Как вам нравится в аббатстве Торн?
Кэл отхлебнул апельсинового сока и только потом ответил:
— Замечательно.
Вряд ли можно было сказать это с меньшим энтузиазмом, но Лара то ли не заметила, то ли ей было все равно. Она объявила с несокрушимой благожелательностью:
— Что ж, вы, наверное, рады случаю побыть вдвоем!
Мы с Кэлом дружно выпучили глаза. Я мысленно приказала Ларе заткнуться, но, как видно, среди моих способностей
Лара заговорщически улыбнулась.
— Не могу выразить, как чудесно видеть помолвку не просто по сговору, а по истинной любви!
Неловкость, которую мы с Кэлом вчера кое-как изжили, разом вернулась.
Я исподтишка покосилась на него. Кэл, по своему обыкновению, изображал сурового стоика. В лице не дрогнул ни один мускул, но я заметила, как его рука судорожно стиснула стакан.
— Мы с Кэлом, э-э… мы не… между нами нет… э-э… любви, — еле-еле выговорила я. — Мы с ним друзья.
Лара озадаченно нахмурилась.
— Ах вот как! Что ж, извините. — Она обернулась в сторону Кэла, вопросительно подняв брови. — А я полагала, что вы поэтому отказались от должности в Совете.
Кэл помотал головой и, кажется, хотел что-то сказать, но я его опередила.
— Что еще за должность в Совете?
— Так, ничего.
Лара, тихонько фыркнув, объяснила:
— После окончания школы мистеру Кэллахану предложили занять должность главного телохранителя при Совете. Поправьте меня, если ошибаюсь, но ведь вы поначалу ответили согласием?
Впервые в жизни я видела Кэла почти готовым разозлиться. Конечно, в его исполнении это выражалось всего лишь крошечной морщинкой между бровей.
— Да, я согласился, но…
— Но потом вы узнали, что Софи поступит в «Гекату», и решили остаться, — закончила за него Лара, изогнув губы в торжествующей улыбке — я сто раз видела точь-в-точь такую на лице миссис Каснофф.
Я оцепенела, а Лара, как ни в чем не бывало, обернулась ко мне.
— Мистер Кэллахан отказался от возможности путешествовать по всему миру, сопровождая Совет, и предпочел, по сути, работу дворника на острове Греймалкин. Ради тебя.
ГЛАВА 10
Дальше я почти не слушала. Лара что-то сказала о собрании, на которое опаздывает, и внезапно исчезла, а мы с Кэлом остались наедине.
Кэл уткнулся в тарелку, а я подошла к столу с закусками. Там были расставлены десятки серебряных подносов с яичницей, жареной картошкой, беконом и кучей всякой другой еды. Я даже не все названия блюд знала. Сердце у меня испуганно трепыхалось, но я старалась не подавать виду, накладывая еду на тарелку.
Тут возникла новая проблема — куда мне сесть. За столом поместилось бы человек сто, и, конечно, я не хотела садиться рядом с Кэлом. В то же время глупо было бы выбрать место на дальнем конце. В итоге я села напротив.
Кэл заерзал на стуле, и я подумала, что он сейчас уйдет, так и не сказав ни слова.
А он тихо проговорил:
— Я не только ради тебя остался.
Я сидела, не поднимая глаз.
— Угу, конечно. Как же.
Он толкнул меня ногой под столом, и я наконец посмотрела на него. Кэл подался вперед, лицо у него было очень серьезное.
— Я правду говорю! Мне нравится на Греймалкине. Нравится, что рядом океан и что работа на свежем воздухе. А Совет… Ну что Совет? — Он вздохнул и поморщился. — Офисы, самолеты. Костюмы с галстуком. Это не по мне.
— Кэл, все нормально, — сказала я, чувствуя, как горят щеки. — Я на самом деле не думала, будто ты застрял в Геката-Холле из великой любви ко мне. Но именно это я скажу девчонкам, когда вернусь в школу! — Я ткнула вилкой в яичницу. — Будет совсем неплохо, если меня, кроме «ведьмы-мстительницы», станут считать еще и сердцеедкой!
Кэл посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать, но я его перебила, хотя для этого и пришлось говорить с полным ртом.
— Так что ты думаешь об аббатстве Торн?
Кэл моргнул от такого внезапного поворота и все-таки ответил.
— Меня от него жуть берет.
— Меня тоже. Довольно странно, ведь, строго говоря, «Геката» в сто раз жутче.
Кэл пожал плечами.
— Да, но там чувствуешь себя дома.
— Ты, может, и чувствуешь. Неужели ты правда с тринадцати лет ни разу оттуда не отлучался?
— Ни разу. Даже на материк не ездил.
Я покачала головой. Отломила кусочек тоста, намазала апельсиновым джемом.
— С ума сойти… Почему?
Он положил вилку, глядя куда-то поверх моего плеча.
— Не знаю. С тех пор, как я попал на остров, мне ни разу не хотелось оттуда уехать. Я же говорю — там мой дом. Ты никогда такого не чувствовала?
Я вспомнила наши с мамой многочисленные жилища. Некоторые были довольно симпатичными, но ни одно не ощущалось постоянным. Я всегда знала, что нельзя привязываться к месту. У меня при слове «дом» возникает одна картина: мама и куча чемоданов.
— Нет. Побочный эффект бродячего образа жизни — никогда не испытываешь ностальгии.
Кэл внимательно посмотрел на меня и спросил:
— Как вы вчера пообщались с папой?
Я вздохнула.
— Не очень хорошо. Мне, видимо, полагается испытывать больше энтузиазма по поводу своей демоничности. Ну, и конечно, папа и слышать не хочет об Отрешении.
— Хм, — только и ответил Кэл, но он умеет вложить бездну смысла в одно-единственное междометие.
— Дай угадаю: ты тоже принадлежишь к сонму людей, которые считают, что мне не следует проходить процедуру Отрешения?