Демонолог. Книга 4. Культ
Шрифт:
Самое интересное скрыто внизу.
Алтарь, лабиринт смерти, арены для схваток с призванными монстрами и поединков друг с другом, тиры и лаборатории призывателей. Двор частично отведён под тренировочные площадки, частично – под зоны отдыха. К одному из корпусов примыкает оранжерея с зимним садом.
– А где пристань и хозпостройки? – интересуется Кисель.
Оператор тщательно снимает двор со всех ракурсов.
– На восточном склоне, – я неспешно вышагиваю рядом. – Корабли пристают, не отвлекая семинаристов от
– Очень хорошо, – одобрил блогер. – Я так понимаю, сейчас в разгаре занятия. Что у вас там происходит?
Рука парнишки указывает на ближайшую площадку. Два десятка культистов упражняются с боевыми шестами.
– Это и есть наши занятия, – с усмешкой поясняю своему собеседнику. – Здесь семинаристы отрабатывают приёмы боя с ударно-дробящим оружием. Чуть дальше – физическая подготовка. Вон там – стрельба из лука. А там – пробежки на свежем воздухе. Кстати, мы бегаем в любую погоду. Часто – по террасам и лестницам внешнего периметра.
– Офигеть! – восхищается блогер. – Очень смахивает на этот, как его, Шаолинь в Азиатском Пандеме. А правда, что вы умеете пожирать души убитых врагов?
– Сказки, – я хмыкаю. – Досужие домыслы.
– Ну-ну, – скептически ухмыляется Кисель.
– Ладно, дружище, – я хлопаю гостя по плечу. – Я умею такие штуки вытворять. Мои последователи – нет.
– А научить можешь?
– Это уникальный Дар.
Мы направились к группе, отрабатывающей удары и вращения шестом. Кисель сразу обратил внимание на то, что среди культистов нет девушек.
– Это традиция, – пожимаю плечами, замедляя шаг. – Нергал – бог войны и смерти. Женщина олицетворяет плодородие и вечную юность. Символизм.
– Однако, – мой гость криво ухмыльнулся, – адепты Красной Звезды повсеместно строят женские монастыри. Как вы относитесь к слухам, что монастыри Нергала – это прикрытие для обычных борделей?
– Всякое болтают, – напускаю в голос побольше равнодушия. – Я слышал, что Кисель живёт с двумя парнями и периодически трахает овец. Это правда?
– Кто ж его знает, – рассмеялся паренёк. – Хейтерам виднее.
Завидев нас, адепты выстроились в две шеренги и начали стучать палками о мостовую. В ритмичный грохот вплёлся рокот мужских голосов:
– Джерг! Джерг! Джерг!
Я поднял руку, обрывая представление.
Вперёд выступил Ханс Краузер, один из старших жрецов.
– Приветствую, мастер.
– Не отвлекайтесь, Ханс, – я улыбнулся. – Продолжайте заниматься.
Коротко кивнув, инструктор занялся отработкой колющих ударов.
– Я вижу, здесь собрались дети, – отметил Кисель, заворожённо изучая адептов. – Самому старшему лет двенадцать. Разве они не в школе должны находиться?
– Они и находятся в школе, – я ждал этого вопроса. – Понимаешь, бро, истинный жрец бога смерти начинает свою подготовку с юных лет. Поэтому мы разыскиваем талантливых учеников по всей стране. Договариваемся
– И чему вы их учите? – заинтересовался блогер.
– Всему, – улыбнулся я. – Стандартные школьные предметы дополнены боевыми искусствами, медитациями, изучением духовных основ нашего культа.
– Все они – пробуждённые?
– Безусловно.
– Хм. Вы оплачиваете гуру из своего фонда или приглашаете уже состоявшихся магов?
Каверзный вопрос.
Хороший жрец получается из сироты или того, чьим родителям наплевать на своего отпрыска. В мире хватает социальных лифтов, чтобы подняться из грязи, не связываясь с «боевыми фанатиками», как нас называют. Поэтому – да, мы оплачиваем пробуждение. Ищем бесхозных детишек с задатками, преимущественно отказников аристо. И возвышаем их до уровня безжалостных бойцов. Но это происходит лишь в том случае, если гуру сумел пробудить «профильный» Дар. Целители нам не подходят. Таких детей отпускают с миром в обычные учебные заведения.
Вслух я сказал иное:
– Если требуется – оплачиваем.
– И каким критериям должен соответствовать потенциальный жрец? – не унимался блогер.
– Прежде всего – проникновение в суть нашей философии.
– Они же дети.
– Поэтому берём тех, кого пожелали отправить к нам набожные родители.
Кисель хотел спросить ещё что-то, но напоролся на мой тяжёлый взгляд. Я умею смотреть на людей так, чтобы они вовремя остановились и не переступали красную линию.
– Что ж, это всё интересно, – парнишка перевёл беседу в новое русло, – но у нас впереди ещё много всего.
Мы зашагали по одной из центральных дорожек, оставив детей с шестами на попечение Краузера.
Я горжусь своей семинарией.
Буквально за четыре года я построил необходимую инфраструктуру, наладил отбор учеников, выделил из своих последователей мастеров, способных научить чему-то адептов, а не просто расправиться по команде с теми, на кого я укажу. Злые языки утверждают, что Невзоров создаёт персональную армию. Пусть даже и создаёт. Кланам можно, а мне нет?
Всё это – под «крышей» Адамсов.
Лидер клана быстро смекнул, что моя религиозная система позволит ещё лучше сцементировать общество, сплотить людей вокруг правящей верхушки. Жрецы Разрушения не идут против власти. Адепты Нергала стоят в тени, дёргая за ниточки. Нас интересует духовное единство с верующими. А откуда, по вашему мнению, берётся прана? То, что напитывает силой алтари, самого бога смерти и его последователей? Молитвы верующих наполняют Бездну живительной энергией. Той самой энергией, благодаря которой боги превращаются во всемогущих демиургов. Уйдёт вера – исчезнет энергия. А вслед за этим умрёт и бесполезное божество.