Демонолога вызывали? Том 2
Шрифт:
Он ждал этого почти неделю, и наконец в постановлении было написано черным по белому: «разрешение на обыск: одобрено».
Покровский зашел к себе в кабинет, после чего закрыл дверь на ключ и подошел к своему рабочему месту. Он положил заветную бумажку на письменный стол, после чего подошел к небольшому ящичку из дерева и открыл его. Внутри ящичек был отделан красной обивкой, а содержимым оказался хрустальный график с коньяком.
Комиссар вытащил его вместе с широким стаканом, поставил на стол и налил на три пальца от дна. Если учесть, что руки у Сергея
— Наполовину поло или наполовину пуст? — сам себя спросил Покровский, глядя на приятно пахнущую жидкость, что отливала золотом в лучах света желтых ламп.
Он выдохнул и одним глотом осушил стакан, хотя изначально планировал посидеть и в течении нескольких минут наслаждаться презентованным ему за выслуги лет коньяком. Все же пил он его очень редко, так как продукт был отменный. Терпкий, жгучий, но при этом обладавший тонким вкусом карамели и дубовой бочки.
Протерев стакан сухой тряпкой, Покровский убрал графин и посуду в шкафчик, после чего закрыл его и довольно уселся в служебное кресло.
«И жить хорошо и жизнь хороша, — думал он».
Момент действительно казался чудесным до нельзя. И то, насколько глубоко у него в печенках сидел Доноват Лютер Кесслер — словами не передать. А вот эмоциями очень даже. Как-то раз Сергей Вениаминович так увлекся, боксируя грушу и представляя на ее месте Донни, что случайно одним ударом прошиб грушу насквозь электрическим разрядом, от чего в ней образовалась дымящаяся сквозная дыра, размером с его кулак.
Но беспокоил его и молодой Митасов, что свалился на этот город, как снег на голову. Бойкий, целеустремленный и умеющий решать вопросы так быстро, как никто другой. Казалось, что в любой ситуации он находил способ извернуться и выйти победителем. Даже в такой безутешной как у него.
Покровский крутанул глобус, что стоял у него на столе, не задумываясь зачем это сделал.
— Кто же ты, Андрей Александрович? Совсем недавно о тебе никто и слыхом не слыхивал. А теперь в высших кругах только и дело, что говорят о том самом Митасове, — говорил он сам с собой.
И беспокоил Покровского не столько вопрос: можно ли доверять Андрею. Тут он уже убедился, что однозначно «да». Скорее его волновала дальнейшая судьба парня. Ведь, когда человеком интересуются в высоких кругах — чаще всего это не к добру.
У меня был план, и я его придерживался. А заключался он в том, чтобы как можно быстрее повидаться со Смоляковым, узнать у него что конкретно интересуют, быстро решить вопрос, уладить взаимоотношения после первой встречи и заехать в больницу, чтобы получить информацию о состоянии матери Крудо.
Так как я не знал где искать информацию о местных семьях, принял решение съездить в архив и поковыряться там. Более, чем уверен, что подобного рода информацию можно найти среди старых записей семейных древ.
Высокое здание из белого кирпича. Колонны у входа. Арочные двери, справа от которых висела прямоугольная
Я подъехал к парковке, заглушил мотокарету и вышел из нее, заперев на замок. Поднимаясь по полированным гранитным ступеням у меня в голове все зудела мысль, но я не мог осознать о чем она.
И когда взялся за железную колотушку, чтобы потянуть старую дубовую дверь, — понял. Осознание пробило так, что я даже чуть не засмеялся, как умалишенный. Надо же. Я пришел туда, откуда собирался начать свой путь в этом мире с первых дней.
Я дернул двери. Над головой зазвенел колокольчик. Внутри было сумрачно, пахло пылью и слишком тихо, словно в усыпальнице. Я шагал по густому ворсистому ковру, который одному богу известно зачем тут положили, ведь грязи он в себя собирал, я уверен, немерено.
У высокой стойки на не менее высоком стуле с железными ножками сидела хрупкая низенькая женщина в очках и что-то писала в огромную раскрытую перед ней книгу. Каштановые волосы, очки на носу, строгая черная блуза.
Я подошел к этой своеобразной «ресепшен», дотягиваясь до нее чуть ли не краем носа. На столе у свечи, что освещала книгу для женщины, стояла табличка:
АРХИВАРИУС ГРЕТТА.
Я откашлялся.
— Прошу прощения, не подскажите, где я могу найти ряд с семейными архивами?
Она продолжала писать, не обращая на меня никакого внимания. Я не сбивал ее с мысли, так как прекрасно понимал важность завершенного предложения, поскольку и сам корпел над гримуаром почти каждый день.
Наконец, обмакнув перо и поставив точку, она отложила его в сторону и посмотрела на меня. Уставший взгляд и явно недовольным тем, что ее оторвали от работы.
— Вы все еще здесь?
Я кивнул.
— Как видите.
Она развернулась на стуле, после чего ее голова стала планомерно опускаться вниз, словно она спускалась по лестнице. Выйдя из-за стойки, Архивариус Гретта едва ли достигала мне до груди.
— Следуйте за мной.
Глава 14
— 14 —
Как оказалось, в этом случае размер особого значения не имел. Хрупкая Гретта, едва перевалившая ростом за полтора метра, в своем архиве ориентировалась лучше, чем я — в особняке рода Митасовых.
Среди огромных, тяжелых полок, конторских ящиков и стеллажей она лавировала легко и непринужденно. Как хозяйка, осматривавшая свои владения. А судя по тому, что по пути Гретта раздавала указания еще нескольким клеркам, молодым девушкам со значками на строгих блузках, она и была здесь хозяйкой.
Мы довольно долго переходили из одного зала в другой. Они были похожи друг на друга как однояйцевые близнецы. Неподготовленному человеку такая круговерть могла с легкостью замылить глаз, а у меня лишь вызвала ностальгическое чувство. Вспомнилась библиотека в академии. И пахло там примерно так же — пылью, которую ничем не выведешь, старой бумагой и временем.