Демонология по Волкову. Дилогия

Тимошенко Наталья

* * *

У ворот Волчьего логова снова стояла неизвестная машина, и Алиса напряглась, подъезжая ближе. Очередной неприятный сюрприз? Машину следователя она запомнила, это был не он, но мало ли у кого еще могут найтись какие-то претензии к Леону?

Однако незваным гостем оказался не следователь и не кто-то из его сотрудников. Едва только загнав монстра в гараж и войдя в дом, Алиса услышала громкий голос Тамары Ильиничны, доносившийся со стороны кухни:

–

Нет и еще раз нет! Если вы и будете готовить, то только в моем доме, на моей кухне, под моим наблюдением! Еще не хватало, чтобы вы мне гостей потравили! Как я буду потом Леону в глаза смотреть? Недоглядела, не проконтролировала! Так что мое последнее слово: здесь! Приезжайте, я лично проверю продукты, санитарные книжки ваших поваров и только потом пущу вас на свою кухню.

Алиса от удивления замерла, прислушалась. В коридоре показалась Мария Антоновна и, увидев Алису, остановилась.

– Еще ворчит? – кивнула в сторону кухни.

– А что случилось? – не поняла Алиса.

Мария Антоновна вздохнула.

– Раньше Тамара Ильинична сама готовила стол для всех гостей на день рождения Леона. А в прошлом году не спала двое суток, потом с давлением на неделю свалилась. Два гипертонических криза даже в условиях наблюдения Антона Викторовича! В этом году Софи категорично заявила, что наймет помощников, кейтеринг какой-то. В целом с помощниками Тамара Ильинична смирилась, с Софи не поспоришь, но требует, чтобы те готовили здесь, а не привозили уже готовую еду.

– Вот оно что, – Алиса усмехнулась.

Она уже успела неплохо узнать Тамару Ильиничну и понимала, что у кейтеринга просто нет шансов ее переспорить. Уж что-что, а кухню свою она отстоит. Влад рассказывал, что когда-то у Тамары Ильиничны в городе была небольшая пекарня. Дело открывала тогда еще молодая Тома вместе с подружкой, работали много лет, имели хорошую репутацию. Но затем в город пришел один сетевик, конкурировать с которым Тамара Ильинична просто не смогла. Сетевик пользовался не только агрессивным маркетингом, но и не самыми честными методами игры, а потому маленькая пекарня вынуждена была закрыться. Сын Тамары Ильиничны хотел забрать ее в Санкт-Петербург, где жил с семьей, но перспектива переезда в город-миллионник пугала женщину едва ли меньше, чем безделье. По счастливой случайности Тамара Ильинична была соседкой по лестничной площадке сестры Марии Антоновны, и, когда Леон искал повара в свежепостроенное Волчье логово, их свели вместе.

Чем закончилась перепалка кухарки с кейтерингом, Алиса уже не узнала, поскольку проходящая мимо София заявила, что, раз она приехала, через полчаса ей следует быть у Леона в кабинете, где они обсудят все, что узнали.

За эти полчаса Алиса успела переодеться и выпить чашку кофе. К тому времени, как она зашла на кухню, та уже была пуста.

В кабинете ее ждал не только Леон, но и София с Владом. И, как оказалось, ждали именно ее. Что было понятно: только Алиса разъезжала по всей области, остальные работали дома и обсуждали все не один раз, поэтому сначала Леон решил ввести ее в курс дела.

– Влад, как и полиция, не нашел никаких

доказательств того, что парни были знакомы. В соцсетях они не дружили, в одних группах не состояли.

– Я проверил даже удаленные чаты. Ничего, – подтвердил Влад. – Более того, у двух из трех мальчишек записывалась геолокация их телефонов. За последние три месяца они нигде не пересекались. Сегодня утром пришли распечатки звонков. Друг другу тоже не звонили. Но есть и хорошие новости. Мы опознали девушку.

– Ты была права, – вступила София, – она оказалась сиротой. Я разослала ее фотографию во все детские дома, до каких смогла дотянуться, и ответ пришел из Архангельской области.

– Далеко забралась девчушка, – вставил Влад.

– Ее зовут Василиса Попова, восемнадцать лет, – продолжила София. – Выпустилась из интерната несколько месяцев назад. У нее осталась от родителей квартира в собственности, там и жила после выпуска. На работу еще не устроилась. Директриса интерната описывает ее как девушку замкнутую, нелюдимую, поэтому неудивительно, что ее никто не искал. Когда пропала – неизвестно. Последний раз с ней разговаривали примерно за две недели до гибели. Откуда она знала своих убийц, почему приехала к нам – тоже никто не знает.

Алиса до сих пор не могла привыкнуть к тому, что София начала разговаривать с ней так спокойно, почти дружелюбно. Если вспомнить ее тон на собеседовании, слова, которые она позволяла себе в первые дни, было почти невозможно поверить, что это один и тот же человек. Тем не менее Алиса была рада такой перемене: враждовать с тем, с кем живешь под одной крышей, никогда не казалось ей здравой идеей.

– У меня примерно то же, – развела руками Алиса. – Что родители, что друзья утверждают, что парни знакомы не были, Василису никто не узнал, никогда не видел. Парни самые обычные: кто-то чуть хулиганистее, кто-то отличник-зубрилка. Только последний, Никита Морозов, показался мне наиболее интересным. Он явно увлекался оккультизмом, в его комнате много книг этой направленности.

– Каких именно? – насторожился Леон.

– Простых. Тех, что ты разрешаешь из дома выносить.

Леон усмехнулся.

– Все просмотрела?

– Ну, из того, что в открытом доступе было.

– Значит, не зря именно Никита убил остальных мальчишек и себя самого: он был самым психологически сильным, подготовленным, – заключил Влад.

– И именно из-за него нас привлекли к расследованию, – сказал Леон. – Влад, расскажи остальным.

София и Алиса удивленно посмотрели на Влада.

– Леон с самого начала знал, что Никита Морозов – сын следователя, – начал он. – А я уже выяснил детали. Следователь наш, Николай Сергеевич Цаплин, человек довольно гаденький. На бывшей работе его терпеть не могут, иначе как слизняком не называют. Говорят, ему коллегу подставить – раз плюнуть. Друзей не имеет, обещаний не сдерживает, поэтому нет ничего удивительного в том, что девушку, забеременевшую от него восемнадцать лет назад, он сразу же бросил, заявив, что никаких алиментов она от него не дождется. Девушка родила, но вскоре умерла.