Демонология по Волкову. Дилогия

Тимошенко Наталья

– Никиту воспитывали ее сестра с мужем, – вставила Алиса. – Они не знают, кто его отец.

– Вот, – кивнул Влад. – Я о чем и говорю. Это мне его коллеги рассказывали, он особо и не скрывал своей подлой натуры. Цаплин сыном не интересовался много лет, но недавно разыскал его. У Никиты была подруга по переписке. Познакомились в какой-то онлайн игре. Лично не встречались, она во Владивостоке живет, зато переписывались много и откровенно. Он только ей об отце и рассказал. Дескать, у того обнаружили онкологию, вроде лечат и даже прогнозы благоприятные, но болезнь заставила его переосмыслить жизнь, и он решил

найти сына. Произошло это где-то летом. Приемным родителям Никита ничего не сказал. Цаплин встречался с ним в городе, Никита там на курсы какие-то ездил. Иногда денег подкидывал, иногда просто вместе то в кино ходили, то в тир пострелять.

– Да уж, смертельные диагнозы и отъявленных мудаков меняют, – прокомментировала София.

– Особенно когда дети уже выросли, подгузники менять не надо, по ночам вставать не надо, можно и отцом побыть, – проворчала Алиса.

– Зато теперь понятно, почему Цаплин так хочет раскрыть это дело и найти того, кто мог заставить его сына совершить эти страшные преступления, – добавил Влад. – Не верит, что родной сын самостоятельно мог быть на такое способен.

– Его приемные родители тоже не верят, – согласилась Алиса. – Но друзья говорят, что в последнее время он отдалился от них. Я думала, это из-за снов, но, вполне возможно, он просто стал уделять время отцу вместо них.

– Из-за каких снов? – насторожился Леон.

– Мать Никиты упомянула, что несколько месяцев назад сын просыпался по ночам от кошмаров. Говорил, что ему снился черный человек.

Леон вдруг вскочил с места, прошелся по кабинету. Ничего никому не объясняя, заявил:

– Перерыв. Встретимся еще раз после ужина.

И вышел за дверь. Алиса удивленно повернулась к Софии и Владу. Последний просто пожал плечами, а София сказала:

– Возможно, ему в голову пришла какая-то мысль, и он хочет ее сначала проверить, прежде чем говорить нам. Не будем тратить время, Алиса, нам нужно подобрать для тебя наряд.

– Опять? – не удержалась Алиса.

– Конечно, – невозмутимо ответила София. – На день рождения Леона соберется публика, ничуть не уступающая той, что была на вечеринке мэра. Ты же не собираешься выйти к таким людям в джинсах и футболке с черепом?

– Можно я вообще не буду к ним выходить? – простонала Алиса, вспоминая, чем закончился ее предыдущий выход в свет.

– Нельзя, – припечатала София.

Влад тут же поднялся, едва сдерживая смешок.

– Девочки, я вас, пожалуй, оставлю наедине с этим занимательным занятием.

Правда, все оказалось не так плохо, как в первый раз. Алисе пришлось выбрать не настоящее платье, а лишь понравившуюся модель в каталоге. Точнее, несколько моделей, потому что опытная швея затем сама посмотрит, что из выбранного больше подойдет Алисе по фигуре.

– Она приедет завтра, – пояснила София. – За оставшиеся дни успеет сшить платье и тебе, и Аллочке. Той тоже сложно подобрать, худая, как щепка.

Алиса проглотила вопрос, можно ли было так сделать в первый раз. Подозревала, что ответ ей не понравится. Интересно, что поменялось в отношении Софии к ней? Почему она вдруг сменила гнев на милость? Из-за того, что Алиса помогла Леону? Или дело в звонке Рафа, который Алиса однажды заметила? Ведь именно тогда София впервые разговаривала с ней нормально. Нет, Алиса знала, что многие неустроенные

в личной жизни женщины превращаются в тех еще стервозин, но отказывалась причислять Софию к ним. София казалась слишком трезвомыслящей для подобной зависимости от гормонов.

И все же Алиса не удержалась:

– Ты встречаешься с братом Леона?

София, в этот момент как раз поднимавшаяся с дивана вместе с журналом, где Алиса отметила понравившиеся ей модели, так и замерла в этой позе. Алиса думала, что она сейчас ответит что-то грубое, но та медленно выпрямилась и спросила довольно спокойно:

– Почему тебя это интересует?

Алиса пожала плечами.

– Просто так. Леон как-то дал понять, что его брат может добиться любую девушку, а потом я видела, как он писал тебе.

– Подглядывала в мой телефон?

– Нет, просто имя увидела. И ты после этого стала удивительно миролюбивой.

София хмыкнула, а потом удивила Алису еще сильнее.

– Не уверена, что смогу дать ему второй шанс. Хотя он всячески этого добивается.

Ты что, правда откровенничаешь со мной? Со мной?!

– Второй шанс?

– Леон правильно сказал: Раф может добиться любую девушку. Проблема в том, что он жаждет их добиваться раз в несколько месяцев. Как ты понимаешь, я долго такое терпеть не стала.

– Что изменилось сейчас?

– Не знаю. Не знаю, изменилось ли вообще что-то. Он утверждает, что да. А я боюсь поверить.

– Так пошли его подальше.

София промолчала. Сначала сложила аккуратной стопкой журналы на столе, поправила и без того ровно висящие в шкафу платья, а затем вдруг спросила:

– Ты когда-нибудь любила?

Алиса качнула головой.

– Вряд ли.

– А я любила. И люблю до сих пор, несмотря ни на что. Помню, как мне было хорошо с ним. Он классный. Умный, начитанный, веселый, сексуальный. С ним интересно как в постели и ресторане, так и в библиотеке и музее. И сейчас, когда он предлагает все это вернуть, я не могу сопротивляться. Знаю, что предаст, но удержаться и не поверить сложно. Волковы – они такие. Так что будь осторожна.

Алиса моргнула, чувствуя, как сердце пропустило удар. Зачем София сказала последнюю фразу? Неужели она, Алиса, как-то выдала себя? Да нет, не может быть. Она сама-то до конца не понимает, что именно испытывает к Леону. Откуда об этом знать Софии?

Или она имела в виду Рафа? Тогда назвала бы его имя, но она сказала «Волковы»…

Пока Алиса размышляла, София решила, что с откровениями стоит завязывать. Закрыла шкафы и вышла из гардеробной.

Леон снова позвал всех лишь вечером следующего дня. Все это время он не появлялся в столовой, чем вызвал искреннее волнение Тамары Ильиничны. Тем не менее отвлекать его едой она не рискнула.

Когда все снова собрались в его кабинете, выглядел Леон напряженным и даже будто взволнованным. Рукава черной рубашки были закатаны до локтей, волосы растрепаны, глаза и нос покраснели от пыли, выдавая, что он копался в самых дальних уголках своей библиотеки.

– Еще до упоминания Алисой кошмаров Никиты я думал об одной вещи, – начал он с места в карьер, будто они не делали перерыв в сутки, а расстались всего несколько минут назад.

Ты вообще заметил эти сутки?