Демонстрация силы
Шрифт:
– Так как ты дерзнул решать финансовые дела с помощью морских грабежей? – капитан возобновил допрос.
– Предки князей Монако за разбой и пиратство болтались на виселице, что говорить обо мне, – в тон Абрамову ответил Джеб. – Я не знаю, кто ты, но на твой вопрос отвечу. Все просто. Однажды я спросил себя, а что бы сделал на моем месте хотя бы ты? Или он, – кивок на Завадского. – Прошли бы мимо кучи драгоценных камней или подождали в кустах из любопытства?
Блинков обменялся условными знаками с Николаем Кокаревым и кивнул в ответ. Абрамову показалось,
– Лолка, уйди, – приказал Блинков. Видя непослушание девушки, повысил голос: – Кажется, я к тебе обращаюсь! Все нормально. Погуляй по пляжу, в отель не заходи. Держись Кока. – И добавил ей скорости, бросив более грубое: – Давай, пошла!
Джеб закурил. Чем напомнил Абрамову Шимона Эйтана. Парень нарочито долго прикуривал, глядя на огонек и наполняя невидимый в груди шарик дымом. Склонившись к столу, стряхнул пепел в пепельницу и вопрошающе вздернул крепкий небритый подбородок.
– Юлий, – представил Абрамов Завадского, – представитель военной разведки Израиля. Меня зовут Александром. Я старший оперативный офицер штаба нашей военно-морской разведки, – акцентировал он. – В данном случае моя оперативность заключается в следующем. Я опередил ровно на два часа людей, которые на всех парах мчат сюда, чтобы замкнуть на твоих крепких запястьях «браслеты». Или по крайней мере сделать тебе предложение, от которого ты отказаться не сможешь.
– Интересно. Что дальше?
– На вашу группу сыскари ФСБ вышли через турфирму на Дмитровке. Надо было сменить туроператора, как же так, а? Такая халатность при такой боевой организованности.
– Все?
– Нет, не все. Это только начало. Один из матросов «Александрии» получил во время разбоя черепно-мозговую травму. И накатал заявление в прокуратуру.
– Просто черепную, – мимоходом подметил Блинков. – Мозгов у него нет. Это я двинул его по черепу и с тех пор про его голову знаю все.
– А ты не думал о том, что я просто беру тебя на понт?
– Я знаю, как берут и на понт, и на абордаж, говори дальше. Какой у тебя интерес в этом деле?
– Два, – Абрамов показал два пальца, – два интереса. Прежде всего, я хочу спасти вашу группу. Хотя бы на время и хотя бы от уголовного преследования. Потому что мафия, игры с которой вы затеяли, не подарит вам ни того ни другого.
– Я что-то должен сделать взамен, и это второе условие, как я понял, – с издевкой в голосе сказал Блинков. – Выходит, я подхожу тебе? Вам, – добавил он, небрежно кивнув на Завадского.
– По всем параметрам. Включая главный, наверное. Ты служил в отряде боевых пловцов и знаешь, как подбираются кадры в элитное подразделение. Во-первых, у тебя должна быть крепкая семья: мать, отец, братья, сестры. Чтобы у тебя во время зарубежных командировок не зародилась мыслишка остаться на чужбине. Неофициальное название им – заложники.
– Не вижу смысла торговаться с тобой, – заявил Джеб после короткого раздумья. – На меня
– Таких положений для тебя, «котика», существовать не должно. У меня есть пакет, назовем его долгосрочным проектом. Пока ты придерживаешься моих правил, строго выполняешь их – ты жив. Шаг в сторону – и ты мертв. Выбора у тебя нет. Есть вообще-то: набери в грудь побольше воздуха и…
– Поговорим реально, – резко перебил Джеб. – Есть человек, который гарантированно отмажет меня от криминала? Я говорю от лица всех своих парней.
– Да, я понял. И такой человек есть.
– Он твой начальник? Большой военный чин? Это не он сидит рядом с тобой и читает газету? Может, он добрый следователь и сменит тебя, свирепого?
– Брось! Ты же знаешь, что такие вещи не работают, – ответил Абрамов, отметая сарказм «котика» по отношению к Завадскому. – С криминалом может договориться только человек, стоящий над криминалом. Только сверху видно, хорошо ли кому живется.
– Я подставил мощную группировку, – Блинков понизил голос и долго не сводил синих глаз с капитана. – Очень солидную. Фирму «Алмаз-Инвест», завязанную с Новороссийским пароходством. Ответь, что – теперь уже нам – делать? Выйти на человека, стоящего над «Алмазом», работать на него?
– Вижу, ты думал над этим вопросом, – заметил капитан. – Только он круче, намного круче. Надо делом заработать его доверие. Такого человека я знаю. Гарантией всегда служит его слово. Юлий, продолжи, пожалуйста.
Завадский отложил газету и вступил в беседу.
– Однажды я слышал такой разговор: «Камиль Хаким – знаешь такого человека?» – «Знаю». – «Везет тебе». Вот и тебе должно повезти.
– Мы куда-то торопимся, – заметил Блинков. – Разговор у нас путаный.
– Он и не может быть другим, – опять взял слово Абрамов. – На подъезде к Шарм-эль-Шейху люди из контрразведки, которым я через полчаса должен сказать решающую фразу.
– Да или нет?
– В одном случае я просто покачаю головой. В другом – скажу этим людям, что они опоздали. У тебя есть другой вариант, Женя: беги. Собирай шмотки и беги. До самого конца. Пока в спину тебе не торкнется пуля. Многие так делают. На все про все даю тебе двадцать минут, потом будет поздно.
– Погоди, – остановил капитана Блинков. – Какую «крышу» ты мне гарантируешь?
– Двойную. От себя – официальную. Дашь согласие – все увидишь. До встречи через двадцать минут.
Абрамов демонстративно отметил на часах время, кивнул Завадскому и вместе с ним направился к барной стойке.
Если и существовала для Евгения Блинкова молитва, то прозвучала она только сейчас. Раньше о страхе он думал в чуть комичном стиле: не испугался бы даже пары обезьян, пилящих боевую часть атомной ракеты. Но всегда знал, что его найдут и распилят подобно боевой головке. Сколько ему? Двадцать семь. Затронул заезженную тему судьбы, которая миловала его до поры до времени и не давала ему попасть на крохотный островок, нашпигованный одними смертельными опасностями.