Демоны ее прошлого
Шрифт:
Боги, о чем он думает?
Тряхнул головой, но кровожадные мечты уже пустили длинные корни, оплетшие мозг и склизкими змеями спустившиеся по позвоночнику, провоцируя зуд и нервную дрожь, унять которую могла лишь боль. Желательно чужая, и Оливер ударил.
Кулаком по столу.
Фарфоровый телефон испуганно подпрыгнул, а в кресле слабо шевельнулся демонолог. Можно было похлопать его по щекам, помогая вернуться в сознание, но Оливер опасался, что переусердствует с похлопываниями, и эффект получится совершенно противоположный.
Демонолог застонал. Вскинул голову. Длинные светлые волосы растрепались и налипли на мокрую кожу, закрывая глаза. Росс потянулся руками к лицу и застыл, сквозь паутину волос таращась на скованные короткой цепочкой наручники на своих запястьях.
— На всякий случай, — объяснил ему Оливер.
— Какой? — прохрипел Росс. Кое-как убрал назад влажные пряди и ощупал челюсть. — Что вообще…
Встретился взглядом с пододвинувшим второе кресло и усевшимся напротив ректором и умолк на полуслове.
Оливер подумал, что напрасно так старательно запирает темный дар: почаще давал бы себе свободу, глядишь, и проблем с подчиненными меньше стало бы. Не перечили бы, работали бы лучше… если бы не сбегали из академии после первого же столкновения с ее «раскрепостившимся» главой.
— Где она? — спросил он, чуть подавшись вперед.
Росс невольно отпрянул.
— Кто? — пробормотал непонимающе.
— Нелл.
Демонолог моргнул. Ощупал еще раз челюсть, но все же отважился на ложь:
— Не представляю, о ком вы.
— Нелл, — требовательно повторил Оливер. — Элеонор Мэйнард. Или, если угодно, Хелена Вандер-Рут.
— Понятия не имею, кто это.
— Ваша бывшая невеста, — масленым голосом подсказал милорд Райхон. Масло было горючее, ламповое: выплеснуть на собеседника и чиркнуть спичкой. — Неужели не помните?
— Моя… — Демонолог облизал губы, языком задержавшись на лопнувшей и слабо кровоточащей припухлости. — Моя Хелена мертва. Поэтому повторяю: я понятия не имею, о ком вы говорите.
И спичка вспыхнула.
Оливер не задумывался, что выпускает на волю, напитав тьмой и яростью. Главное, это что-то вобрало в себя раздиравшую его боль, и теперь эта боль, усиленная магией, достанется Россу. Сомнет, сплющит, заставит корчиться с воплями и умолять о пощаде.
Черное пламя метнулось к демонологу, но за миг до того, как оно должно было коснуться приговоренной к сожжению жертвы, Оливер опомнился. Развеять уже сформировавшееся заклинание он не успел бы, перенаправить его было не на кого. Осталось лишь вобрать его в себя, надеясь, что собственный огонь обожжет не слишком сильно.
Но было… неприятно…
Росс смотрел, расширив глаза то ли от ужаса, то ли от удивления. Вплавленные в наручники артефакты не давали ему
— В следующий раз не сдержусь, — пообещал Оливер. В горле пересохло, и голос звучал зловеще.
— И не нужно, — неожиданно твердо проговорил Росс. — Я вас не боюсь. Даже с этим.
Он приподнял скованные руки, и Оливер поморщился:
— А без этого что? — поинтересовался раздраженно. — Ударили бы? Или отваги хватает только девушек бить?
— Что? — опешил демонолог. — Каких девушек?
— Девушку. Ту самую, которую вы не знаете.
Росс побледнел. Потом покраснел. Потом, словно никак не мог определиться с цветом лица, побледнел снова и тут же покрылся крупными красными пятнами. След от удара на скуле теперь почти не бросался в глаза.
— Это она сказала? — Демонолог вскочил, сжав кулаки. Цепь наручников натянулась и, наверное, будь она просто стальной, уже лопнула бы. — Сказала, что я ее ударил?
— Сядьте, — приказал Оливер. — Не она.
Возможно, мальчишка и тут что-то напутал. Возмущение Росса выглядело натуральным, не сравнить с его же словами, будто он не знает Нелл.
Обдумать эту мысль Оливер не успел: Росс вдруг кинулся на него. На что он рассчитывал — неизвестно, но уж точно не на удар ногой в живот, вернувший его в кресло.
— Просил же, сядьте! Я пытаюсь думать!
— О чем? — простонал демонолог.
О том, как выпутаться из создавшейся ситуации. О том, что эта самая ситуация, возможно, похоронит его карьеру. О том, что ему, как ни странно, плевать на это. Тогда зачем выпутываться? Нужно идти до конца, прижать Росса, вытащить из него все, что он сможет рассказать о Нелл.
— Я не знаю, где она, — выдавил Росс, заставив Оливера заподозрить, что он рассуждал вслух.
Если так — совсем плохо. Контролем и не пахнет.
— Не знаю, — повторил демонолог. — В прошлый раз она исчезла на десять лет.
— Почти на одиннадцать, — поправил Оливер. Теперь уже точно вслух. — Потому что ты — бесхребетный слюнтяй.
— Я? — Росс опять покрылся пятнами. Хамелеон недоделанный!
— Ты. Тебе сказали, что она умерла, — и что? Что ты сделал? Выяснил, как это случилось? Видел тело? Присутствовал на кремации? Ж-жених…
— Я лежал в госпитале, с переломами. А она… Нашла кого-то и не захотела возвращаться…
— Куда? — Руки задрожали, и Оливер вцепился в подлокотники кресла, приказывая себе успокоиться. — Через два года, куда она должна была вернуться? В твою с Сюзанной постель? Третьей?
— Два? Почему два?
Не хамелеон — квохчущая курица. Его даже бить уже не хотелось.
— Ей понадобилось два года, чтобы оправиться после той ночи, — устало пояснил Оливер, понимая, что ничего он от Росса не узнает. Нелл не рассказала ему правды о прошлом, не стала бы делиться и планами на будущее.