Демоны ледяных гор-Тайны рода. Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Понимая, что ещё чуть-чуть и я не удержу рвущиеся из души маты, я поднялся и направился на выход.
Мамочки тут же встревожились.
— Кизаму, сыночек, у тебя всё в порядке? Ты заболел? Няня Омоко, срочно позови лекаря, Кизаму заболел.
— Стоять! — заорал я кинувшейся на выход женщине. — Всем стоять! — и добавил уже тише: — Я здоров! Просто я сыт!
Хотелось кричать: «Сыт вашей гиперопекой», но я ещё надеялся решить дело миром.
— Как так сыт? — удивилась мамам Ишико.
—
— Я поел в кафе…
Что тут началось!
— В кафе? Это же ужас какой! Там же ужасно готовят! И лапша переваренная, и мясо неизвестно откуда берут… Как можно есть в кафе? Как только тебе такое в голову пришло? Мы тут стараемся, готовим, а он! В кафе!.. Поди совсем голодный остался? Чем там хоть кормили?
— Рамен…
— Рамен?! Какой ужас! Теперь понятно почему ты заболел! Няня Омоко, беги скорее за лекарем!
— Стоять! — снова заорал я. — Всем стоять!
Женщины замерли на местах, с удивлением глядя на меня.
— С вами с ума сойдёшь! — пожаловался я неизвестно кому и прерывая новые попытки срочно что-то предпринять, повторил: — Всем оставаться на своих местах! — И уже совсем медленно и максимально убедительно добавил: — Я сыт. Пошёл в свою комнату. Если вызовете лекаря, то…
Я не смог придумать, что будет, если мамочки вызовут лекаря, но, похоже, они придумали сами и ужаснулись своей придумке.
Отлично! Мне же проще. А то мозги уже с ними кипят.
Я не спеша вышел из кухни и направился к лестнице. Шёл, как по минному полю, каждый момент ожидая взрыва. Но вроде пронесло.
По лестнице поднимался, вслушиваясь в каждый звук. Но все три женщины не сдвинулись с места.
Я чувствовал себя победителем. Но ровно до того момента, как поднялся на второй этаж. Там тоже был длинный коридор и пять дверей по одну сторону, пять — по другую. Все закрыты. Какая из них моя?
Этот момент нужно было вычислить с первого раза и в условиях ограниченного времени. Если я сейчас пойду не туда, то лекарь мне будет обеспечен. А мне оно надо?
Понятно, что мамочки остались внизу, но они наверняка прислушиваются к каждому звуку, к каждому шороху, к каждому скрипу половиц. Поэтому ошибиться никак нельзя.
Я включил логику. Если Кизаму такой обожаемый всеми мамочками сыночек, то вероятнее всего его комната будет ближе к центру, чтобы на равном расстоянии от всех… И второй момент, опять же с учётом того, что обожаемый… то скорее всего это будет лучшая из комнат. А значит, вид скорее всего будет лучший из возможных! То есть, на город.
Рассудив так, я решительно направился к средней комнате, чьи окна смотрели на соседние дома. Открыл сдвижную дверь, и понял, что ошибся. Это никак не могла
Цветочки, оборочки, кружева… Эта комната больше подходила девушке или женщине.
Я уже хотел было задвинуть дверь, как увидел разложенные на кровати штаны и зелёную рубаху — похожие на те, что на мне, только чистые и отглаженные. И… на рубахе, на рукавах и по горловине шли рюшечки…
Сами собой вспомнились слова мамы Юмико о том, что она сшила для меня одежду…
— Твою мать! — не выдержал я.
Это действительно была моя комната. Я всё правильно рассчитал.
— Что такое, сыночек? — снизу донёсся хор мамочек.
Я закрыл дверь, развернулся и пошагал вниз по лестнице.
Зашёл на кухню, сел на стул, на котором только что сидел и, махнув в сторону свободных стульев, приказал:
— Быстро сели! Все трое!
Мамочки испуганно прошли и сели. Они смотрели на меня недоумёнными глазами. Ещё бы! Их мальчик перестал быть белым и пушистым. Ничего! Это только начало!
Когда женщины расселись я сказал:
— Мама Ишико, мама Юмико, няня Омоко, я вас очень люблю и уважаю. Я за вас любому глотку порву.
Мамочки дёрнулись было что-то сказать, но я властно выставил руку вперёд:
— Всё вопросы и комментарии потом!
Они притихли. И я продолжил:
— Повторяю: я очень вас люблю и уважаю. И любого, кто причинит вам вред, порежу на ремешки. Но объясните ради Всеблагой, нахера вы растите из пацана маменькиного сыночка, не способного ничего сделать для себя?
Женщины потрясённо молчали. Они не узнавали меня — это было видно по их лицам. Но мне было пофиг — рюшечки на рубахе меня выбесили окончательно!
— Вы понимаете, что из-за этого у меня в школе проблемы, меня никто не воспринимает всерьёз?
— Как это не воспринимают? Ты же сын старосты? — встряла мама Юмико.
— Одноклассникам на это насрать, — отрезал я. Да, я говорил сейчас не то, что они хотели бы от меня услышать, но я говорил правду. — Сын, живущий только авторитетом отца, мало чего стоит, если не смог заслужить свой авторитет, — продолжал я. — А в мужском обществе он зарабатывается не рюшечками!
— А чем? — жалобно спросила мама Ишико.
— Силой, — ответил я. И продолжил: — Поэтому всю эту красоту из моей комнаты убрать! Мне нужны турник и гантели… Ладно, турник я сам сделаю, использую дверной косяк нужна только крепкая металлическая трубка… А гантели…
Я начал прикидывать, что в этом мире можно использовать в качестве гантелей, хотя бы на первое время… А потом нужно будет…
— Кизаму… — робко обратилась ко мне мама Ишико.
— Что? — спросил я, отрываясь от своих размышлений.