Демоны ледяных гор-Тайны рода. Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Не ожидал увидеть защитника? Хотя защитником я не был, чего уж… Но всё-таки. Вообще не понятно, чего он застрял, а не убил меня сходу.
Но раз застрял, то преимущество на моей стороне.
Как только я это осознал, то заорал:
— А ну, убирайся отсюда, тварь! Иди откуда пришёл и остальных забирай!
Может, конечно, это было банальное: «А-а-а-а!», но посыл был именно такой — идите нах!
И неожиданно демон послушался и отступил в сторону. Уходя от удара Шого, огрызнулся на начальника дворцовой стражи. И вдруг
Остальные монстры бросили штурмовать стену и кинулись вслед за улепётывающим со всех ног демоном.
И тут Шого увидел меня.
— Ты что здесь делаешь, недоумок?! — рявкнул он. — А ну убирайся отсюда! Сатоши-сама узнает, что ты тут, башку оторвёт! Как тебе вообще в голову пришло лезть на стену, мешаться, как будто нам больше делать нечего, как избалованных мальчишек спасать…
Он ещё что-то кричал, другие воины оборачивались, смотрели на меня осуждающе… Как будто я развлекаться пришёл. Хотя, я на самом деле не знал, зачем я здесь. Но теперь тянущая боль исчезла, и больше меня ничего не держало.
Я развернулся и пошёл вниз.
Я чувствовал себя очень уставшим. Хотелось свернуться где-нибудь клубком и уснуть. И мне было без разницы, увидит отец или нет. Просто на лестнице спать не очень…
Я вышел на площадь перед стеной.
Люди деловито убирали ставни, закрывающие лавки, выдвигали столики, выставляли товар. Кто-то уже торговался за покупку… От обречённости не осталось и следа. Город жил обычной жизнью. Как-будто пять минут назад демоны не лезли на стену. Будто не было погибших и раненых среди защитников — их как раз спускали сверху. Погибших укладывали вдоль стены, а раненых несли и вели к храму, благо он располагался относительно недалеко.
Город жил обычной жизнью, будто ничего этого не произошло.
Я шагал из последних сил.
У меня кружилась голова, тошнило. Накрыло невероятной слабостью.
Под носом стало мокро и я увидел, как на землю падают тяжёлые капли.
Вытер нос. Понял, что это кровь. Поплыл. И отрубился.
Очнулся я в просторном помещении с высокими потолками — явно не дома.
Рядами стояли койки, на которых лежали раненые. Девушки в белых балахонах и фартуках с косынками на головах ухаживали за ними — кого-то перевязывали, кого-то кормили или поили.
Едва я начал осматриваться, что тут вокруг, как ко мне подошла Ёсико.
— Очнулся? — спросила она.
Я кивнул и поморщился от боли — как будто от моего кивка раскалённый шар в моей голове катнулся туда-сюда.
— Сейчас будет полегче! — сказала Ёсико и поднесла к моим губам носик чайника. — Пей! Это хороший отвар, быстро поднимет тебя на ноги.
Я напился и шар в голове немного поостыл. Шевелиться стало немного полегче.
— Где я? — спросил я у Ёсико.
— В лечебнице при храме, — ответила девушка и поправила у меня подушку.
—
— Я же служу Всеблагой, — Ёсико пожала плечами. — Где ещё я могу быть, когда столько раненых?
Девушка замолчала. Она поправляла одеяло и посматривала на меня. Видно было, что хочет что-то спросить, но не решается. Но помогать сформулировать вопрос я ей не захотел. Не может и не надо! Напрягаться мне совсем не хотелось.
Нет, у меня у самого были вопросы к Ёсико, но мозги не шевелились. Голова хотела полного покоя. И я закрыл глаза.
Когда снова очнулся, в помещении было сумрачно.
Рядом со мной на стульях сидели обе мамочки и няня.
Я тут же притворился спящим:
«Только бы не начали кудахтать! — с тоской подумал я. — Я сейчас их кудахтанье не выдержу».
Выдерживать не пришлось. Подошли Ёсико и молодая но уже седая женщина:
— Идите домой, уважаемые, всё страшное позади, — попросила женщина моих мамочек. — Сейчас вы не сможете помочь ему. Кизаму нужно просто выспаться. Завтра утром он вернётся домой в целости и сохранности…
— Но, шисаи Анита, — запротестовала было мама Ишико.
Голос женщины прозвенел сталью:
— Идите домой! Всеблагая позаботится о своём сыне!
«Ещё одна мамочка?! — промелькнуло в голове. — Я этого не выдержу!»
Но потом пришли здравые мысли. Если Всеблагая — это богиня, то все мы тут её дети.
В общем, решил придерживаться именно этой версии.
Мамочки и няня поднялись со вздохами. Немного поуговаривали женщину… Так, для порядка, вдруг да разрешит остаться. Не разрешила. Им ничего не оставалось делать, как уйти.
Я прислушивался к звукам, дождался, когда они покинут помещение и лишь тогда открыл глаза.
— Так и думала, что ты не спишь! — сказала Ёсико.
Она сидела на стуле рядом с моей кроватью.
— Они точно ушли? — на всякий случай уточнил я.
— Ага, — подтвердила Ёсико и защебетала: — Какие у тебя замечательные мамочки!
Я сразу же вспомнил, о чём хотел расспросить Ёсико и, не откладывая дело в долгий ящик, спросил:
— Ёсико, ты же помнишь, я потерял память?
— Помню, — насторожилась девушка.
— Почему у меня две мамы? — спросил я.
Девушка некоторое время смотрела на меня испытующе — не притворяюсь ли я.
Видимо, я выдержал её тест, потому что она ответила:
— У твоего отца две жены. Мама Ишико родная тебе. Мама Юмико — вторая жена.
— А няня зачем? — удивился я.
Нет, я не имел ничего против няни Омоко, но зачем в доме третья женщина.
— По статусу положено, чтобы в доме были слуги, — ответила Ёсико. — У других знатных людей знаешь сколько слуг?! А твой отец очень скромный человек. У него из слуг только няня и дворцовая стража. Даже кухарки нет!
— Так, стоп! — остановил я девушку. — Няню я видел. А вот дворцовую стражу — нет.