Демоны мрака
Шрифт:
– Я его неплохо знаю, да и остальные тоже. И мы все не слепые, чтобы не заметить произошедшие в нем перемены. В тот день, когда ты проходила сканирование, он весь позеленел, хоть и пытался сохранить хорошую мину при плохой игре.
Алину по-настоящему интересовало, что произошло, пока она была в отключке, и Хадижа дала ей повод выспросить все, о чем она никогда не решилась бы узнать у Максима.
– Что тогда случилось? Я ничего не помню.
– Вначале все шло более или менее гладко, если не считать того, что ты пустила Стаса дальше, чем требовалось. Впрочем, мы об этом не догадывались. Все происходило между вами двоими и со стороны смотрелось вполне невинно. Но под конец
– Нечто подобное я и подозревала, – согласилась Алина, чувствуя, как щеки заливает краска.
– Максиму было очень больно, это все видели, даже Соня. Но он быстро взял себя в руки. Он понимает твои чувства и, думаю, смирился с ними. Это не означает, что он не будет пытаться заслужить твою любовь. Он обеспечил себя целой вечностью, чтобы заставить тебя увидеть, что он ничем не хуже брата.
– Я никогда не считала, что он хуже, он просто другой. И он мне нравится. Больше, чем любой другой мужчина… Из живых, – после небольшой заминки добавила Алина.
– В том-то и беда. Бороться с призраком сложнее, чем с живым человеком. Особенно если речь идет о горячо любимом брате. Живой человек может ошибиться, а мертвый… Он уже сделал все, что мог, как хорошее, так и плохое.
Хадижа задумалась, но спустя немного времени продолжила:
– Антон совершил ошибку. Он должен был предложить тебе выбор, как это сделал Макс. Обычно в группе восемь человек, но правила допускают десять.
– Почему он не сделал этого?
Нежелание любимого человека впустить ее в свою жизнь мучило Алину с тех пор, как она узнала правду. Она не могла понять, что заставило его принять решение, принесшее ей столько боли.
– Антон слишком любил тебя. И, как ты правильно заметила, они с Максимом совершенно разные. Для Максима жизнь – это бой. Выше всего на свете он ценит силу, скорость, умение постоять за себя и защитить других. Бессмертие и неувядающая молодость – отличный бонус. Он обожает то, чем занимается. В своем выборе он не сомневался с рождения. Антон – другое дело. Он предпочел бы остаться смертным, спокойно жить в каком-нибудь небольшом городке, иметь работу, не связанную с постоянной опасностью – не только для него, но и для его близких, каждый вечер возвращаться в обыкновенную квартиру, где его ждала бы самая обычная женщина. Но они были близнецами, дополняли друг друга так, как никто. Расстаться было выше их сил. Максим всегда был упрямее, он смог убедить брата пойти по стопам родителей.
– Их родители – воители?
– Были. Они погибли примерно двадцать лет назад, – ответила Хадижа и продолжила: – Ради тебя Антон хотел оставить брата. Он собирался снять метку, но не успел. Во многом это моя вина. Я до сих пор не могу себя простить, что так глупо подставилась.
Арабка резко выдохнула, подняла на Алину огромные черные глаза и голосом, пропитанным виной и застарелой скорбью, проговорила:
– Прости, что разрушила твою жизнь.
– Максим рассказывал, как все произошло. В этом не было твоей вины, – Алина дотронулась до руки девушки. Уж кого-кого, а Хадижу в смерти Антона она не винила. Она слишком хорошо знала любимого, чтобы допустить, что он мог бросить раненую подругу на произвол судьбы.
– Нет, я виновата. Я заигралась. Воителю с моим опытом допускать такое не просто грех – это преступление. Если бы я могла, я умерла бы вместо него. Но это невозможно.
– Ты не ответила на мой вопрос, – Алина старалась отвлечь Хадижу от неприятных мыслей, – почему он не дал мне выбор?
– Он хотел для тебя жизни, о которой сам мечтал, точно так же, как Максим. Просто это две совершенно разные жизни.
В
Сегодня дорога показалась короче, чем в прошлый раз. Страх, не дававший Алине спать в последние дни, достиг своего апогея. Она чувствовала, как желудок совершает акробатические сальто, как трясутся холодные влажные руки, как скрипят крепко стиснутые зубы. Ей хотелось поскорее пройти через ритуал и еще больше хотелось никогда его не проходить. Максим, в свойственной ему грубоватой манере, старался ее подбодрить. К сожалению, безрезультатно. Алине нужно было, чтобы ее нежно обняли, прошептали на ушко слова утешения, сделали что-нибудь еще столь же глупое, но не менее приятное. Макс на это способен не был. Он просто не понимал смысла телячьих нежностей. Хоть он и видел, как Алине страшно, понять до конца ее чувств не мог.
Как и в первый их приезд, на воротах дежурили двое охранников, но конопатого Джефа среди них не было. Проверять их наклонилась крепкая темноволосая женщина. С Максом она знакома не была, поэтому внимательно осмотрела его знак, удовлетворенно кивнула и приказала напарнику открыть проезд.
В темноте весенний сад Линды выглядел еще более сказочным. После холодной ночи обычного мира магическое тепло приятно согревало кожу. По периметру был выставлен караул. Своим слабым, человеческим зрением Алина смогла разглядеть десять фигур, одетых во все черное и практически полностью сливающихся с пейзажем. Девушка не сомневалась, что охранников значительно больше, но увидеть тех, кто притаился вдалеке от хорошо освещенной стоянки, так и не смогла.
Тропинка привела их к входу в дом минуты через две. Никаких волшебных сюрпризов не последовало. Сегодня для шуток день был неподходящий, и Линда прекрасно это понимала.
Максим держал перепуганную насмерть подругу за руку. Она вцепилась в него со всей силы, чувствуя, как длинные ногти впиваются в шершавую кожу его ладони.
В первой комнате с массивной мебелью и пушистым ковром дежурил мужчина. Они обменялись с Максом рукопожатиями, после чего ночные визитеры подошли к стене, противоположной от той, через которую проходили в прошлый раз. Та послушно растворилась в воздухе, пропустив гостей во внутренние помещения. Никаких коридоров-лабиринтов там не было. Вместо них – анфилада небольших комнат, как в Зимнем дворце Петербурга, обставленных с царской помпезностью. На пути им почти никто не встретился, только в одном маленьком зале на кушетке мирно дремала девушка. При появлении молодых людей она слегка вздрогнула, но не проснулась.
Комнаты уходили далеко вперед, но путь новенькой, спешащей на ритуал, лежал вниз. Макс свернул на темную узкую лесенку, скрытую от непосвященных тяжелыми бархатными портьерами. Сняв с крючка специально приготовленный для этих целей магический светильник, он принялся спускаться по крутым отвесным ступеням. Алина, держась обеими руками за стены, чтобы не переломать в темноте ноги, последовала за ним. Она насчитала не меньше пятисот ступенек, каждая из которых заставляла ее сердце замирать.