Демоны рая
Шрифт:
Яр, сидя у огня, быстро сомлел. Почувствовав, что засыпает, он с немалым трудом разлепил веки и заставил себя подняться. Спать хотелось сильней, чем есть, но он понимал, что без еды ему станет совсем плохо. Он плеснул в лицо холодной водой, сказал «бр-р!» и потом долго тряс головой. Нужно было срочно придумать, чем себя занять.
И тут он весьма кстати вспомнил о поручении Айвана.
Блестящий приборчик нашелся в кармане куртки — Яр уж и забыл, когда его туда переложил. Стоило взять безделушку в ладонь, и указательный палец сам лег на кнопку включения. Яр засомневался: а не торопится ли он? Доходят ли сюда сигналы
Он, усмехнувшись, подумал, что неизвестно, будут ли они живы завтра, и нажал на кнопку.
Даже если прибор не подключится к сети сейчас, он сможет сделать это позже, когда вездеход окажется в зоне покрытия.
Яр посмотрел на необычный комми, пытаясь понять, заработал ли он. Экрана у прибора не было, клавиатура отсутствовала, отверстия динамика и микрофона были залиты каким-то стекловидным веществом. Яр чуть повернул комми и заметил, как в кнопке включения блеснул тонкий красный огонек. Яр убрал палец. Крохотный светодиод мигнул еще три раза, потом загорелся равным зеленым светом, а несколькими секундами позже принялся часто помаргивать. Инструкции к прибору не прилагалось, но Яр и без нее сообразил, что комми все же подключился к сети и начал рассылать сохраненные в памяти сообщения.
Глядя на мерцающий индикатор, Яр вспомнил о своем «сэйе». Подумал, что неплохо бы сейчас включить его, заглянуть в почту, в дневники знакомых, послать женам весточки. Если, конечно, «сэй» не станет капризничать и найдет сеть…
Нет, не нужно ничего включать, не надо ничего писать! Он вычеркнут из той жизни, он пропал, сгинул без вести — пусть же все так и остается. Так всем будет лучше. Проще и лучше…
Яр сел, привалился спиной к покрытому неглубокими порезами колесу вездехода. Встроенный в кнопку индикатор все моргал и моргал — сообщений Айван подготовил множество. Яр смотрел на крохотную пульсирующую искорку, и ему чудилось, что она растет и расплывается, превращаясь в огромный мерцающий круг. Ему казалось, что он слышит, как, тихо посвистывая и потрескивая, работает спрятанная в стальном корпусе микросхема. Он чувствовал, как посылаемые прибором импульсы пронзают его тело, задевают нервы и сотрясают клетки его мозга…
Похлебки Яр так и не дождался. Он заснул с открытыми глазами. Рука его медленно опустилась, пальцы разжались, и уродливый комми скатился с ладони на потрескавшийся бетон, что заменял здесь землю.
Ночью они видели много огней — обширные поля и широкие реки. Вездеход несся по пустой магистрали, проходящей вровень с крышами необитаемых домов. Дорога отлично просматривалась — дорожная разметка, накопив дневной свет, теперь щедро его отдавала. Скорость пьянила. О хурбах можно было забыть. О болезни не нужно было вспоминать. О смерти незачем было думать. Огромный беззаботный город манил сиянием. Он окружал путешественников, обходил их с флангов, готовился взять в плен.
Потом дорога круто пошла вниз, и город скрылся за черными стенами. Только ломти необычайно яркого, кажущегося жидким неба все так же сверкали и переливались, напоминая о скором завершении пути.
Оранжевую будку заметил Херберт.
— Стой, друг Яр! — завопил он и схватился за руль. — Справа! Справа гляди! Это же док!
Мусоросборщик вильнул, Яр
— Ты что творишь?! — прорычал Яр, только теперь начиная пугаться. — Ты нас чуть не угробил, идиот! — Сонливость, одолевавшую его на протяжении всего пути, как рукой сняло. Сердце тяжело бухало, шея взмокла, горло пересохло.
— Там док, — сказал Херберт, поворачивая голову так, как ни один человек не смог бы. — Я видел.
— Какой еще док? — Яр посмотрел на свои дрожащие руки и решил, что за руль ему пока браться не следует. — Эриг, что ли?
— Не доктор, — сказал Херберт. — А док. Ну, такой. Обычный…
Обычный док был выкрашен оранжевой краской, как все прочие обычные доки. Он стоял за невысоким хлипким забором. На земле, будто гигантские мертвые черви, валялись десятки кабелей. Многие были оборваны, и можно было заподозрить, что док неисправен, но светящийся алый маячок на колпаке крыши показывал обратное. Яр внимательно оглядел соседние здания и не обнаружил никаких признаков, что они когда-либо посещались людьми.
— Следи за домом, — велел Яр Херберту и, левой рукой придерживая карабин, мягко спрыгнул с подножки.
Вообще-то уличными доками обычно пользовались сиберы, но при некоторой сноровке он мог послужить и людям.
— Вик, вылезай! — Яр постучал кулаком по гулко отозвавшемуся кузову. — Протянешь кабель через забор, найдешь свободный сокет, подключишься. Зарядимся, насколько успеем…
Поначалу Яр не хотел задерживаться на этом месте, подозревая, что у дока есть хозяева, и, опасаясь, что они могут здесь объявиться. Но, поразмыслив, он все же решил рискнуть: полная заправка мобиля решала все основные их проблемы.
Когда начало смеркаться, вокруг дока стали зажигаться фонари. Уставший Яр хмурился — ему не нравилось, как углубляются и вытягиваются тени, как съеживается видимое пространство. Органы чувств начали его подводить: то странные звуки чудились, то неясное движение мерещилось в стороне. Поначалу он на все реагировал, вскидывался, хватал оружие, искал цель. Потом понял, что совершает много ненужных действий, и попробовал расслабиться, надеясь на ментальные способности Угра и чувствительную электронику Херберта. Он даже задремал ненадолго, убаюканный ровным гудением силовой установки, но очнулся с колотящимся сердцем и с ощущением, что секунду назад произошло нечто ужасное и непоправимое.
«Это ненастоящее, — пришло знание извне. — Это сон».
— Да, Угр, — шепнул Яр. — Я уже понял, спасибо…
Они поели горячего, не забывая следить за округой. Яр сидел у теплой стенки дока, держал карабин на коленях и через край мятой миски жадно хлебал приготовленный Виком суп. Он практически не чувствовал вкуса, все его внимание было направлено на дорогу и окружающие дома.
Враг должен был появиться.
Но не люди, нет.
Хурбы.
— Что у тебя с Угром? — негромко спросил Яр у присевшего рядом Вика.