Демоны в Ватикане
Шрифт:
Я осторожно сделал шаг вперед. Очень-очень осторожно. Мало ли что этот колдун наворожил перед смертью? Вдруг вмонтировал в себя систему самоуничтожения? Чтоб, значит, отомстить потенциальному убийце.
Из дыры в животе покойного брызнул яркий свет. Я еще сильнее уверился в своем предположении. Невольно шагнул назад, не отрывая взгляда от чертова колдуна. За что я их особенно не люблю, так это за непредсказуемость. Обязательно преподнесут какой-нибудь гаденький сюрприз.
Дыра расширилась. Труп разбух, словно поднимающееся тесто, а потом разошелся
И из него высунулась рука.
Не человеческая рука. Совсем не человеческая. Длинная, грязно-бежевого цвета, без локтя, изгибающаяся на манер шланга. Вместо пальцев – четыре толстых жирных щупальца, похожие на личинок майского жука. Почти как осьминожьи, только вместо присосок – множество острых черных шипов.
Омерзительная штуковина слепо пошарила в воздухе, спустилась пониже и оперлась об пол. Злосчастного эль Кориано расперло еще сильнее. Он окончательно утратил сходство с человеком, напоминая теперь скорее медузу, выброшенную на берег. А из его останков начало выбираться… нечто.
Я наблюдал за этим жутким процессом, не произнося ни слова, не двигаясь с места. Ноги словно превратились в камень. В горле встал комок. От выбирающегося на свет чудовища веет чем-то таким… таким… не уверен, чем именно, но это что-то донельзя страшное. Пазузу даже в худшие свои моменты не производил и малой доли такого впечатления.
– Патрон, да Пазузу по сравнению с ним хомячок!.. – в ужасе простонал Рабан. – Эта тварь будет покруче Йог-Сотхотха! Надо сматываться, пока не поздно!
– Кто это такой? – чуть слышно прошептал я.
– Это Ррогалдрон.
Ну что тут скажешь? Новость из разряда тех, которые порой приводят к испачканным штанам. У меня нервы крепкие, навидался я всякого, к демонам мне не привыкать, так что в панику впадать не собираюсь. Но морозец по спине пробежал, врать не стану. Сами представьте себя на моем месте.
Итак, вот он какой, значит. Ррогалдрон, Темный Падишах Голюса. На вид – редкостная гадость. Огромный, жирный, лоснящийся, капающий слизью. Вместо ног толстый подергивающийся хвост, как у личинки. Головы нет совсем – на груди огромная круглая пасть с тремя рядами зубов, по бокам туловища двенадцать красных глаз-вишенок. В правой руке длинный золотой трезубец… хотя нет, скорее четырезубец. Четыре зубца.
– Здравствуйте, Ррогалдрон Батькович, – осторожно произнес я, изо всех сил стараясь не шевелиться. – Как здоровье, как детки? Надолго ли к нам?
Лучше его не раздражать. Не знаю, чего он сюда приперся, но пока я это не выясню, буду вежливым и миролюбивым, как дипломат на официальном приеме.
Может, он просто так заглянул, на огонек? Узнает последние новости, посидит в кафетерии, выпьет чашечку эспрессо – и домой, в Голюс?
Хорошо было бы…
– Ты… – медленно прогудел Ррогалдрон, обращая ко мне все двенадцать глаз. – Ты… Кто ты есть?
– Можно просто Олег, – быстро ответил я. – Будем знакомы. Я тут проездом. Случайно.
– Это ты убил Моего слугу?
Странно он разговаривает. Пасть вообще не шевелится –
И тут до меня дошел смысл вопроса. Я бросил быстрый взгляд на бренные останки эль Кориано и вежливо переспросил:
– Слугу?.. Вы вот про этого прокисшего товарища?.. – указал на труп я.
– Да.
– А я… ну, я как бы не знал, что он вам служил, Ррогалдрон Батькович…
– Мне. Ведомый гневом, гордыней и завистью, этот человек заключил со Мной договор. Я оставил на его лике Свой знак, – пошевелил пальцами-щупальцами Ррогалдрон. – Я дал ему могущество и способ исполнить задуманное. Я свел его с демоном-чужаком, вторгшимся в этот мир из-за Кромки. Я помог этому демону сбросить былые оковы и отдал его в услужение Моему слуге. Убив его, ты тем самым призвал Меня.
– Шибко извиняюсь. Откуда ж я знал?
– Не имеет значения, знал ли ты. Произошедшее произошло и уже не изменится. Я здесь.
Мысленно я обругал эль Кориано по матери. Нехорошо так об усопшем, но покойничек оказался даже большей гнидой, чем я думал. Не только с Пазузу скорешился, но и к самому Ррогалдрону в шестерки записался.
И после этого еще смел кого-то обвинять в нехорошем поведении. Бывают же нахалы на свете.
Хотя, конечно, Гитлер тоже искренне верил, что борется за правое дело…
– Ррогалдрон Батькович, а можно поинтересоваться вашими дальнейшими планами? – осторожно спросил я. – Вы что делать планируете по поводу случившегося?
– Карать, – равнодушно ответил Ррогалдрон.
Вот дерьмо. А я так надеялся, что он хряпнет рюмку за упокой своего сотрудника и этим ограничится. Но не судьба, видно.
– А кого карать? – грустно уточнил я. – Меня?
– Тебя. И весь этот город. Я уничтожу его полностью.
– Э, Ррогалдрон Батькович, не надо рубить сплеча! – запротестовал я. – Меня – ладно, понятно, где-то даже справедливо. Хотя я извинился. Вы это учтите, когда будете принимать окончательное решение. Если кто-то извиняется, его надо прощать. А город в любом случае ни при чем! При чем тут город? Вы уж помягче как-нибудь, Ррогалдрон Батькович! Может, просто штраф возьмете?..
– Нет. Если уж Я явился сюда, то свершу акт устрашения. Это будет уроком смертным червям. Назиданием на будущее. Этим городом Я ограничусь, ибо Мне чужда бессмысленная жестокость, но его Я уничтожу целиком и полностью. Керлай’крлай’алй’кльиллья’рл’айль’йлья’хышшщь’лльоёё.
– Это что значит? – не удержался я.
– Просто древнее изречение. Хорошо подходит к случаю.
– А перевод можно?
– Я не смогу выразить это в понятных тебе словах. Просто знай, что это изречение доказывает неизбежность Моей кары и бессмысленность попыток ее избежать. Я начну с тебя, маленький демон. Готов ли ты предстать перед Вечностью?