Демоны вне расписания
Шрифт:
Между тем за дверью кто-то с топотом пронесся по коридору, кто-то истошно завопил нечто нечленораздельное, а потом раздались отдаленные звуки, заставившие Настю подумать о том, что кто-то решил посреди ночи забить с десяток гвоздей. Причем и молоток, и гвозди, вероятно, были немаленького размера. Затем последовал громкий звук, похожий на громовой раскат.
«Рано еще для грозы», – подумала Настя и на всякий случай посмотрела в окошко под потолком. Там была однотонная черная ночь без всяких молний, но ведь через крохотное окошко не разглядишь все небо…
В этот
– Упс, – сказала себе Настя. – Интересно, чем все это кончится? И нельзя ли перенести меня сразу в финал этой истории, минуя весь промежуточный грохот и кошмар?
Наверное, нельзя. Кто-то копошился с внешней стороны двери, а Настя сдернула со спинки кровати полотенце, подошла к раковине, намочила его с одной стороны и завязала на этой стороне узел, мокрый и тяжелый. Все это она сделала не спеша, как будто уже давно спланировала свои действия в подобной ситуации.
Потом Настя встала у стены, слегка вращая полотенцем, будто изготовленной к броску пращой. Кто-то снова заколачивал огромные гвозди огромным молотком. В двери щелкнул замок, и какой-то человек ввалился в комнату.
Он тяжело дышал, успела понять Настя. Больше она не захотела ничего понимать, а просто резко запустила свое полотенце по широкой траектории, конечным пунктом которой была голова незнакомца. Мокрый узел с алчным чавканьем треснул по черепу, и в следующую секунду Настя услышала очень много нелестных слов в свой адрес.
Кто бы мог подумать, что добрый доктор знает столько сложносочиненных матерных конструкций.
7
– Ты что, охренела?! – подвел итог своему выступлению доктор. – Чего ты творишь, идиотка?!
Он нащупал выключатель, зажглась лампа под потолком, и теперь Настя убедилась, что перед ней действительно доктор. Она выжидательно посмотрела на доктора, надеясь на какие-то объяснения.
– Вот. – Доктор швырнул на пол ключи от комнаты. – Держи и…
– Что?
– Делай что хочешь. – Доктор, держась за висок, юркнул назад в коридор. Это было довольно странно, и Настя выскочила вслед за ним.
– Стойте! – завопила она. – Что это все значит?!
– Это значит, – на ходу проорал доктор, не думая останавливаться, – что я тебя выпустил, а дальше выкручивайся сама…
– Что? – не поняла Настя, но доктор уже исчез, словно растворился в той белесой дымке, которая наполняла коридор, двигаясь с противоположного конца, со стороны перехода во второй коттедж. Настя принюхалась – пахло пылью и немного гарью. Похоже, что где-то случился пожар и каждый теперь спасался в меру своих возможностей. Охранники в черной униформе, вероятно, очень хорошо умели спасаться, потому что ни одного из них Настя в коридоре не увидела.
И Настя вдруг поняла, что она наконец свободна. Пожар или наводнение были тому виной, но так или иначе вся охрана разбежалась и ей теперь оставалось просто выбраться из коттеджа, чтобы раз и навсегда покончить с тем кошмаром, который начался осенью прошлого года. Кажется, шестого сентября.
Эта
Но раз добрый доктор смог выбраться из дома, а торопился он явно с этой целью, то сможет и она. Это же не лес, это дом, надо просто идти по коридору, у которого, кстати, нет никаких ответвлений в стороны, и рано или поздно…
Рано или поздно ты увидишь, куда делись охранники в черной униформе. Настя увидела не всех, она увидела одного, но и этого было достаточно, чтобы испортить себе настроение. Теперь она уже не была так уверена, что сможет отсюда выбраться. Теперь она не была уверена и в том, что для доктора все кончилось хорошо.
Охранник сидел на полу, устало привалившись к стене и положив пистолет себе на колени. У него было недовольное и даже обиженное выражение лица, как будто кто-то его обманул, причем в каком-то очень важном деле. Возможно, в вопросах жизни и смерти. Он был, несомненно, мертв; его лицо было бледной восковой маской, как будто вся кровь отлила оттуда и выплеснулась ниже, пропитав черную униформу от груди до бедер и пролившись вязкой лужей на ковролин.
От такого неожиданного рандеву со смертью Настя закусила кулак и стала его нервно грызть, поглядывая то на труп охранника, то на коридор. Одно было, очевидно, связано с другим – пойдешь дальше по коридору, станешь таким же вот трупом.
Настя посмотрела на пистолет в бледной руке мертвеца. Нет, нет, нет! Даже и думать не стоит. Во-первых, эта бледная и мертвая рука, которой придется коснуться, чтобы вытащить из холодных пальцев – Настя не сомневалась, что они будут очень холодные, просто ледяные, – пистолет. Во-вторых, что с этим пистолетом делать? У Насти был опыт обращения с пистолетом – с пластмассовым симулятором в игровом автомате, с помощью этой громоздкой блестящей штуки надо было мочить зомби, которые норовили вылезти на экране из-под каждого куста. Но с таким опытом далеко не уедешь. Точнее, далеко не пройдешь по этому пахнущему гарью коридору.
И тем не менее она взяла пистолет, причем сделала это самым позорно-трусливым образом. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть бледный труп, и осторожно ткнула покойника носком правой ноги. С третьего или с четвертого толчка рука охранника чуть сдвинулась с места, и пистолет вывалился мертвецу на бедро. Настя толкала охранника, пока оружие не оказалось на полу возле ног мертвеца. Глубоко вздохнув, Настя наклонилась и быстро схватила пистолет за ствол, как будто собиралась колоть рукоятью орехи. Она поспешно отскочила назад, поудобнее перехватила оружие и боком проскользнула мимо трупа в коридор, как будто охранник мог ей помешать или сделать замечание за неподобающее поведение. Что поведение у нее неподобающее, Настя и сама знала.