Демоны внутри
Шрифт:
Голос Навора дрогнул, и ему пришлось приложить все усилия, чтобы не закричать. Винтер внушал ему совершенно иррациональный и всепоглощающий ужас, от которого выворачивало все внутренности.
— Похоже на ложь, — сказал Конрад и сделал шаг вперёд. — А я не люблю ложь.
Его движения становились все страннее по мере приближения. Он уставился прямо на Спанека, и во взгляде Винтера присутствовало практически хищническое предвкушение — как будто у паука, подбирающегося к мотыльку, застрявшему в паутине.
—
Он улыбнулся, и улыбка растянула его лицо, как резиновое.
— Я заставляю их поплатиться.
Конрад сильнее склонил голову набок, и раздался неестественный хруст. Винтер начал подходить к Спанекам, а его руки и ноги начали удлиняться и сгибаться совершенно не в тех местах, что у обычных людей.
— Но сначала мы немного… поговорим…
Братья попятились, когда пальцы Конрада начали превращаться в длинные тонкие лезвия, поблёскивающие хирургической сталью…
А в следующий момент из-за угла показался второй Конрад Винтер и без промедлений или колебаний снёс первому Конраду голову с плеч воздушным мечом.
Конрад-первый немедленно распался чёрным дымом, который унёсся прочь.
— Чего стоите? — буркнул Винтер, развеивая заклинание воздушного клинка. — Сходите за кем-нибудь из учителей — у нас опять беглая проекция.
Навор тут же сорвался с места и убежал прочь, оставив брата наедине с Конрадом.
— Я боюсь бронехода, — с вызовом в голосе бросил Спанек, глядя в глаза Винтеру.
— Да ну? — скучным тоном осведомился Заклинатель, чуть склонив голову набок.
— Тебя я не боюсь.
— А следовало бы, — произнёс Конрад, улыбаясь.
Его улыбка всё росла и росла, растягиваясь вширь, обнажая что-то нечеловеческое и хищное…
Явор Спанек заорал…
И проснулся.
И тут же проснулся я.
— Вот же придурки, — пробормотал я. — Мне что теперь — лично их окклюменции учить, что ли? Даже собственные сны уже контролировать не могут…
Захотелось пить.
Поискал глазами графин около кровати, но, во-первых, его там не оказалось, а обнаружился он на тумбочке рядом с кроватью Генриха. А во-вторых, воды в нём не было.
Вот же… томимый жаждой саксонец.
Ну ладно, что ж поделать — пошёл в гостиную, там вода всегда должна быть… Мимоходом глянул на настенные часы — четыре утра почти что. Вот же!.. Онейроманты-недоучки, мать их так и разэтак…
На удивление — в гостиной кто-то уже был.
Длинные серебристо-белые волосы, собранные в простой хвост, очки, куча книг и тетрадей в свете настольной лампы — ну разумеется, кто у нас тут ещё может полуночничать?
— Бессонница? — поинтересовался я, беря стакан и графин с водой, и присаживаясь на диван.
Эйла бросила на меня взгляд. Довольно-таки уставший, недовольный, и я бы даже сказал — слегка
— Я не нашла ничего о Меморэсоре, — пожаловалась Валконен.
— А я даже не удивлён.
— Но это же Московская академия магии!
— И что? По-твоему, здесь должны налево и направо разбрасываться знаниями о демонах?
— Предупреждён — значит вооружён, — отрезала Эйла. — Как нам защищаться от сил Той Стороны, если мы о них ничего толком даже не знаем?
— Потому что иногда о них как раз лучше не знать, — вздохнул я. — Ты вот каким местом читала книги по демонологии, а? Ну, взять ту же Арс Гоэтию современного издания. Там же русским по белому написано — имена некоторых высших демонов были запрещены, потому что одно уже знание их имени могло представлять опасность… Не все книги стоит читать, не все имена стоит произносить.
— Значит, Пожиратель памяти как раз из таких?
— А имена некоторых демонов забыли, чтобы ввергнуть их в небытие. И вот Меморэсор как раз из таких — его так долго никто не призывал в наш мир, что была надежда на то, что его имя стёрлось, и он исчез.
— Но Винтеры же о нём помнят.
— Винтеры забыли больше, чем многие помнят, — усмехнулся я. — А ещё — мы не играем с Той Стороной.
— Прям ни разу? — усомнилась Эйла. — За тысячу лет истории вашего клана?
— Ну, чего греха таить — были случаи… Какое же стадо и без паршивой овцы? Мы тоже неидеальны. Но каждый из таких случаев — это чрезвычайная ситуация, которую потом поколениями разбирали. И да — тысяча лет это только когда мы стали Винтерами. На самом деле, наш род куда древнее.
— И намного?
— Минимум ещё на пять веков. У нас остались семейные легенды с тех времён, когда гунны шли от границ Китая к Европе. А наши предки шли вместе с ними.
— А у нас в семье только третье поколение… — позавидовала Эйла. — У бабки магия льда появилась, ну всё и началось.
— Я бы скорее предположил, что не появилась, а пробудилась, — заметил я. — Вы же с сестрой в отца пошли, верно? А тот — в бабку. Так?
— Так, — кивнула Валконен.
— Белые волосы, даже не голубые — синие глаза, сродство к стихии льда. В Финмарке таких как ты — половина, и все числят себя потомками гиперборейцев.
— Да куда уж мне… И откуда ты только всё это знаешь?
— Книжки читал, — рассмеялся я.
— Я тоже.
— Нужные. Редкие. И много.
— Ох уж эта фора древних кланов… — проворчала Эйла.
— Ну, — я пожал плечами. — Не без этого.
Вечно горящий в гостиной камин внезапно ярко вспыхнул, и языки пламени в нём сложились в подобие человеческой головы.
— Лорд Винтер, вас просят пройти в кабинет ректора, — сообщил мне огненный дух.
— Я оденусь и сразу же выдвинусь, — вздохнул я и поднялся с дивана.