День академика Похеля (сборник)
Шрифт:
— Двоюродная сестра жены президента. Пропустить.
Паула совсем не собиралась подъезжать к проходной. Да и зачем? Она просто ехала мимо, в бар. Проходная уже осталась позади, когда в зеркале заднего вида появилась скучающая фигурка сержанта на фоне шлагбаума. Паула, как обычно, проехала бы мимо, но именно в этот миг фигурка закрыла лицо руками, натужно согнулась и вновь распрямилась…
Это Пауле понравилось — она ждала этого давно, уже пару месяцев. Паула резко нажала на тормоз, включила заднюю передачу, вернулась к проходной и вышла из машины.
— Добрый
— Мне бы хотелось съездить в город на полчасика. В интернет-кафе… — Паула очаровательно улыбнулась.
— Простите, мэм, — опешил сержант и развел руками. — Вы же знаете, вам нельзя покидать территорию базы… И вам категорически запрещен доступ в интернет!
— А если я вас поцелую? — Паула лукаво прищурилась.
— Право, не надо, мэм, — растерянно улыбнулся сержант. — К тому же я немного простужен.
Широко улыбаясь, Паула подошла к сержанту вплотную и чмокнула его в щеку.
— Простите, мэм, — виновато пробормотал красный сержант. — Но я никак не могу вас пропустить… Приказ, мэм…
— Сорри. Бай-бай! — взмахнула рукой Паула, садясь в машину.
Ехидно облизываясь, она нажала акселератор и унеслась в глубь территории — через парк, к высотке института военной биологии.
Наутро Паула проснулась с головной болью. Вставать не хотелось, горло словно протерли наждачной бумагой. Но за окнами было солнечно, и Паула отправилась в рабочий корпус пешком, оставив машину. И сразу пожалела об этом — головная боль только усилилась, а виски пульсировали в такт каждому шагу.
В лаборатории она первым делом послала одного своего ассистента за горячим чаем с ромом, а другого — за таблеткой от гриппа. Когда они вышли, Паула взяла чистое стеклышко, с чувством плюнула на него, бережно закрыла вторым стеклышком и укрепила в недрах лабораторного стенда.
Затем села за компьютер, вывела на экран картинку с электронного микроскопа и взялась за манипулятор. Вскоре она нашла то, что искала — теперь на весь экран пульсировала изогнутая бляшка, поросшая иголочками и от того напоминавшая кактус, — вирус сезонного гриппа.
Момент — и лазерный луч рассек поверхность бляшки, проник внутрь и начал сканировать спираль генокода. Компьютер пискнул, сообщая об успешном считывании. Паула запустила транскодер, и тут же по экрану поползли невнятные символы. Паула с замиранием сердца промотала громоздкий код вируса до конца, и наконец по экрану замелькали осмысленные строчки на английском: "Дорогая Паула! Если б ты знала, как я тебя люблю и как без тебя скучаю… Кстати, будь осторожна — твой компьютер все время просматривают… Из новостей: усилил стойкость клеток к радиации в девяносто раз, но пока только на мышах… Прилагаю выкладки и снимки…"
Потекла тушь. Паула достала платочек и прижала к глазам. Спешить было некуда, до следующего сезона месяца три. Но она все равно придвинула поближе клавиатуру и начала писать ответ.
"Милый Саша! — набирала Паула. — Я люблю тебя! Не теряю надежды тебя увидеть! С базы меня теперь тоже не выпускают. Исследования идут успешно, прилагаю подборку отчетов, снимки и графики. Насчет РНК митохондрий ты оказался прав! Теперь о главном —
апрель 2003, Москва
На поселение
— Сел, что ли?
— Сел.
— А куда сел?
— На спину.
— Эх, глупый! Полезай на голову.
За спиной высился круглосуточный городской ларек. В этот поздний час трасса словно вымерла. Афганка ждал долго. Даже слишком долго — на малолюдных трассах и то получалось уехать быстрее. Было холодно и неуютно. Нельзя сказать, чтобы людей не было совсем. Нет, время от времени люди проносились мимо, один раз даже прошла целая кавалькада — они хохотали и кричали на всю улицу. Но все они двигались в другую сторону. А из тех редких прохожих, кто шел на север, ни один не остановился, как Афганка ни прыгал. Когда вдали послышались очередные шаркающие шаги, Афганка уже и не прыгал, только вяло помахивал ложноножкой.
Фигура приближалась. Это была самая обычная человеческая фигура — обшарпанный мужичок не первой молодости, с красноватым дряблым лицом и глазами такими же полупустыми, как и бутылка крепкого дешевого пива в темноватой руке. Двигался он медленно, шумно и рывками. Но Афганка так замерз, что даже такой транспорт казался ему сейчас лучшим в мире.
Он еще раз махнул ложноножкой и с замиранием сердца увидел, как фигура сбавляет ход. Действительно, поравнявшись с ларьком, человек затормозил и остановился, чуть покачиваясь и разглядывая бутылки за стеклом. Из его уха выглянул немолодой микроб восточной внешности.
— Куда едем? — спросил он почти без акцента.
— Прямо… — неопределенно махнул Афганка. — Сколько по пути.
— Сколько денег? — настороженно поинтересовался микроб.
— Денег нет, на попутных добираюсь, — вздохнул Афганка.
— Денег нет, денег нет… — с омерзением произнес микроб, но неожиданно кивнул: — Садись.
Мужичок нагнулся к дорожной пыли за монеткой, Афганка проворно вскочил на палец, через порез зашел в кровоток и вскоре уже был в ухе. Человек уже двигался дальше, микроб сосредоточенно рулил, глядя вперед.
— И куда едешь? — спросил он.
— Работу получил, на поселение еду, — охотно сообщил Афганка. — Из южного региона, с приморья.
— Да… — Микроб помолчал немного и включил радио.
Так они ехали долго, Афганка наслаждался теплом и покоем. Наконец микроб приглушил радио и сказал:
— После помойки — сворачиваю. Я там буду его останавливать, чтобы отлил, и ты как раз сойдешь.
— Спасибо, — кивнул Афганка и задремал.
У помойки было заметно теплее. Людей тут не было, но это было не страшно — помойка жила своей жизнью. Уже пару раз мимо Афганки с дробным стуком проносились тараканы, но они были набиты битком, и Афганка даже не стал голосовать. Впрочем, он бы не стал голосовать и если бы они шли порожняком — на местном транспорте далеко не уехать, только завезут в какую-нибудь глушь, как было позавчера, и выбирайся оттуда…