День ангела

Комарницкий Павел Сергеевич

В результате наших активных действий захвачен вражеский агент влияния, биоморф, помощник резидента. Он сдал нам сразу три важнейших объекта. Далее, в результате успешных и быстрых действий сразу тремя группами нами захвачены целых три вражеских телепорта. Если учесть громоздкость их оборудования, восстановление этих объектов в других местах займет многие годы, если вообще произойдет вполне может оказаться, что затраты на это дело их владыки сочтут чрезмерными. Кроме того, враги лишились значительной части своих "тарелок" всех типов, а это тоже очень важно. Ведь "тарелки" на Земле они не делают, телепортировать не умеют, и завоз их за многие десятки парсек сложная проблема.

Я

считаю проведенную операцию вполне успешной. Более чем успешной, если учесть отсутствие живых потерь. Но сотрудники службы безопасности имеют особое мнение. Сейчас мы его узнаем. Говорите.

Чук и Гек мгновенно переглядываются кто скажет? Ага, это Гек.

"Бьющий крылом" не складывает руки в замок, шевеля пальцами, и четок у него нет. Он пододвигает к себе вазу с вареньем, начинает мешать ложкой.

–  Начнем с того, что координатор здорово расхвалил наши успехи. А ведь и "зеленые" поначалу могли хвастаться лихо мы начали! Между тем наша контроперация идет совсем не так радужно. Почему? Поясню.

Корабль "зеленых" не вышел на бой, и где он сейчас, неизвестно. Это первая неудача. На корабле имеется свой телепорт, который мы полагаем рабочим. В крайнем случае, законсервированным, и расконсервация его дело одногодвух дней, а не многих лет. Вторая неудача захвачен помощник, но сам резидент цел, как и почти вся сеть. Помощнику, "зеленому" низшей касты (ему просто приказали стать биоморфом, превратиться в человека), известно многое, но гораздо больше неизвестно. Например, где находятся законсервированные телепорты на территории этой страны. Конечно, их расконсервация заставит "зеленых" повозиться, ведь при первичном включении их громадины выдадут себя землетрясением, довольно сильным, если с ходу запустить груз. Но при правильном пуске на холостом ходу землетрясение будет небольшим, так что… В общем, потери "зеленых" хотя и велики, но вполне восполнимы, и они их непременно восполнят, если не взять резидента. К тому же вы не забывайте при принятии решений их владыками решающее значение имеет не объективная необходимость или целесообразность, а субъективный фактор кто именно проталкивает то или иное решение. Решение может быть глупым и прямо вредным, но это мало кого у них волнует. Здешний резидент, по нашим данным, обладает немалым личным влиянием, и он вполне добьется увеличения расходов на ведение здешних дел. И работать Роману с Иоллой больше не дадут, придется им перебираться из Москвы куданибудь в глубинку, а то и вообще отсиживаться здесь, на базе.

Гек в задумчивости медленно вращает ложку в вазе с вареньем. И не ест во дела! И в самом деле здорово озабочен и даже расстроен.

–  В общем, так. Мы с коллегой считаем успех всей нашей контроперации относительным. Сегодня и завтра "зеленые" спрячут концы, а резидент уйдет с Земли, уйдет через рабочий телепорт корабля, а если нет через один из стационарных, нам неизвестных. И мы будем ждать ответного удара. Хотя и не сразу.

"…Роман, это мама Маша. Зайди, пожалуйста, в медпункт. Лучше сейчас"

"Уже иду" и я действительно уже иду, пока отвечаю. Усмехаюсь про себя как въелась привычка.

Узорчатый люк зеленого металла тает мгновенно, подчиняясь моему мыслеприказу. В комнате со знакомой кушеткой, она же кресло, она же… да что угодно, находятся мама Маша и моя Ирочка. Ирочка стоит нагишом, закинув руки за голову, вертится, изгибается, даже поднимает ногу, подчиняясь уверенным пальцам матери. Ясно, медосмотр.

–  Раздевайся, не стой. Совсем, Рома.

Нет, как хотите, до сих пор не могу до конца привыкнуть к их спокойному, уверенному бесстыдству. Главное, все

вроде бы верно. Ирочка видела меня тысячу раз, и еще не в таких позах. Мама Маша доктор, ей по штату положено… Но зачем же при Ирочке!

Они фыркают одновременно, насмешливо… Ангельская семейка…

Ирочка разворачивается ко мне, и я вдруг замечаю, как только что синяки на левой ноге, вся голень и полбедра. Следы Ивановой руки… Маленькая моя!

В глазах вновь стоит извивающаяся отрубленная рука, перебирающая пальцами с торчащими иглами ядовитых когтей, пытающаяся найти слабину в ткани защитного скафандра, быстро ползущая по Ирочкиной ноге вверх, вверх…

–  У тебя крепкая психика, Рома, я даже удивляюсь, до чего крепкая мама Маша берет мою руку, начинает внимательно и быстро ощупывать, разглядывать. Из сотни людей Земли девяносто девять, не меньше, уже нуждались бы в опытном психиатре. Другую руку… Да, и тебе везет, ты даже не представляешь, как. Ни царапины! Руки за голову…

–  Я знаю, мама Маша. Мне дико везет, мне невероятно везет. Я нашел мою ненаглядную. А все остальное несущественные детали.

–  Нуну… Слушай, Иолла тебе нужен этот рудиментарный волосяной покров на самых таких местах? Может, уберем? И на лице тоже, чем брить каждый день…

–  Не надо, мама, пусть будет так, как есть. Знаешь, как шкодно! И я даже загадку сочинила, на здешний манер: "Усатый, бородатый, с двух концов лохматый". Вот.

Я таращу глаза. Ну это уже вообще… Нет, это слишком!

А они уже валятся от хохота, глядя на меня. Ангельская семейка!…

Все напряжение этого бешеного дня вдруг разом прорвалось, и я валюсь на них сверху, сам помирая от хохота.

–  Иваныч, могу я попросить тебя… я умолкаю на середине фразы. Привык уже, что телепаты народ догадливый.

–  Банькуто? Можно, отчего нет. Ты же сегодня герой, какникак. Да и я попарюсь.

Мы идем к баньке, взяв по два ведра. Водопровода в бане нет, надо натаскать воды, затопить печку…

Сегодня печь растапливаю я. Дед Иваныч сделал герою неслыханную поблажку, он понимает… Огонь всегда успокаивает. Я сижу, глядя на танцующие языки пламени, и мне кажется, что танец пламени исполнен тайного смысла. Так и тянет закрыть глаза…

"Роман, Петр Иваныч. Здесь Уэф. Смотрите!"

Прямо посреди темного предбанника, в нескольких сантиметрах от потемневшей бревенчатой стены возникает большое прямоугольноплоское изображение, видно, как по нему бегут строки. Понятно. Трансляция здешнего нашего телевидения.

"Сегодня в Турции произошло сильное землетрясение" хорошо поставленным голосом вещает дикторша "имеются значительные разрушения и человеческие жертвы. Еще более сильное землетрясение произошло на территории Ирана, где разрушены тысячи домов. Только что пришло сообщение, что и на территории республики Афганистан произошло землетрясение силой до семи баллов. Размер ущерба, нанесенного стихией, пока не выяснен. Ряд ученыхсейсмологов уже выдвинул предположение, что землетрясения в Иране и Афганистане напрямую связаны с землетрясением в Турции"

"Вот так вот. Надо было сразу поставить защиту от принудительного пробоя канала с той стороны… Могло быть и хуже"

Мы с Иванычем молчим. Что тут скажешь?

"Зеленые" рубят концы. Особисты правы завтра к вечеру блестящие результаты наших сегодняшних побед будут в основном сведены на нет. Ладно… Отдыхайте пока"

Экран, висящий в воздухе, гаснет. Мы с дедом молчим, медленно переваривая. Я неотрывно и тупо гляжу на огонь. Язычки пламени извиваются, переплетаются, словно танцуют некий танец, исполненный скрытого смысла. Так и хочется закрыть глаза…